Короткий бег мангуста
Шрифт:
Медведев ухмыльнулся, откровенно наслаждаясь растерянностью Поздеева:
– Думаешь липа? А зря. Самый настоящий мент. И он, – Медведев кивнул на переодевшегося в форму Горбунова, – тоже. Тебе же Альфред говорил что мы люди серьезные. У нас все по-взрослому, малыш.
– Говорил, только…
– И никаких «только», – жестко отрезал Степан, смахнув с лица усмешку. – Все по-взрослому. И если захочешь свильнуть…
Не закончив фразы, Степан бросил Поздееву форму:
– Держи вот камуфляжку, переоденься. На сегодня
Встав с дивана, Медведев сам переоделся в хоринский камуфляж, вытащил из кармана своей курки пистолет и, передернув затвор и поставив на предохранитель, спрятал в кобуру. – Слава, Андрей, что делать знаете. Антон, твое дело вести машину и помалкивать. Потребуется твоя помощь – скажу. За работу получишь как все. Пошли.
Выйдя на улицу, все четверо подошли к белой «Ниве». Степан, пропустив Хорина с Горбуновым назад, сел на переднее сиденье и велел Поздееву:
– Дуй на Первомайскую, а там скажу куда.
Пока машина кружила по вечерним улицам, Степан, молча и безучастно, смотрел в окно, еще раз обдумывая детали предстоящего убийства. Потом, решив, что повторить будет не лишне, полуобернулся назад:
– Значит так. Давайте еще раз обкатаем. Всю неделю он к своей подруге мотается, значит поедет и сегодня. Перехватим его по дороге. Слава, выйдешь к нему ты. Сделай все правильно, чтобы не заподозрил чего. Ксиву обязательно покажи, успокой. И вообще повежливей будь, а не как всегда. Нам шум ни к чему раньше времени. Посадите его с собой, а я его тачку поведу. По пути не молчите, говорите о чем-нибудь. Словом, чтобы была полная иллюзия рядовой проверки, которая ему ничем не грозит…
– О чем говорить то? – перебил Хорин.
– Да о чем угодно. Про баб говорите, про футбол, анекдоты травите. Можете по службе что-нибудь ввернуть, но не увлекайтесь слишком. Главное не молчите, не нагнетайте обстановку. Чтобы атмосфера была пораскованнее.
– До Иглино далеко, – снова встрял Хорин.
– Ничего, языки не отвалятся. По пути тормознем закусить, я его напою водярой с начинкой. А дальше, Андрюха, твоя работа. Удавку не забыл как набрасывать? Кстати, Антон, ты инструмент взял?
– Взял.
– Отлично. Ну, все, с этой минуты мы менты позорные. Тормози, Антон, приехали.
«Нива» плавно подрулила к тротуару, чуть повыше автобусной остановки, и замерла на месте.
Ждать пришлось недолго. Без пятнадцати шесть Георгий Кавсадзе, точный, как часы, появился из дверей своего магазина, пересек тротуар и, сев в красную «девятку», лихо рванул с места. Степан выругался:
– Резво водит, падла. Смотри, Антоха, не упусти. Сейчас все от тебя зависит.
Антон вел машину мастерски, не упуская «девятку» Кавсадзе больше чем на полста метров. Миновав шумный проспект «девятка» свернула в тихие переулки и запетляла среди старых двухэтажек с резными крылечками.
Степан, подаваясь вперед, хищно оскалился
– Давай, Антон, подрезай.
Рванувшись вперед «Нива» поравнялась с «девяткой». Степан постучал по стеклу полосатым жезлом, указал им Кавсадзе вперед и резко опустил вниз. Вырвавшись вперед «Нива» с визгом притормозила возле бордюра, перекрывая «девятке» дорогу. Открыв дверь, Медведев выпустил Хорина, процедив сквозь зубы:
– Ни пуха.
– К черту, – пробормотал тот, направляясь к выходящему из машины Кавсадзе.
Подойдя вплотную, Хорин небрежно козырнул и представился:
– Капитан Хорин. Ваши документы… Пожалуйста.
Пожав плечами, Кавсадзе протянул водительское удостоверение и техпаспорт.
– А в чем дело, командир? Я как будто не нарушал.
Не отвечая, Хорин прочитал вслух:
– Так… Кавсадзе Георгий Вахтангович? Придется проехать с нами, гражданин Кавсадзе.
– Это еще зачем?!
– Там разберемся.
– Что значит «там разберемся»! – возмутился грузин. – Что за дела, биджо? Я честный человек, предприниматель. Документы у меня в порядке. Какие разборки? Вот посмотри, дорогой. Вот паспорт, вот прописка. Видишь? И ты мне свои документы покажи. А то непонятно: кто, зачем… Почему я с тобой должен куда-то ехать, генацвале?
– Вот мои документы, – отрезал Хорин, протягивая удостоверение. – А поехать тебе придется. Иглинский РОВД расследует дело об убийстве, там тебе хотят задать несколько вопросов. Так как, уважаемый? Сам пойдешь, или помочь?
Вполголоса выругавшись по-грузински, Кавсадзе пробормотал:
– Конечно, как кого-то убили, так обязательно кавказец виноват… Поехали, дорогой, поехали. Там разберутся. А потом извинятся, и отпустят. И ты будешь извиняться, биджо. Мне нечего бояться, я честный…
– Садись в «Ниву», – прервал Хорин. – Твою машину наш сотрудник поведет.
– Пожалуйста, командир, как скажешь.
Подойдя к «Ниве», Кавсадзе хлопнул по плечу опершегося на дверцу Медведева:
– Скажи, капитан, почему всегда кавказцев подозревают? Это же геноцид! Мы что, проклятые что ли? Где-то в Иглино убийство, а я должен показания давать. Убитый кто? Дядя мой? Брат? Или может, меня подозреваете? Какое убийство? Я при чем?!
– Садись, садись, – похлопал Медведев возмущавшегося грузина по спине. – Не виноват – отпустим.
Пройдя к «девятке» Степан сел за руль, тронулся с места и пристроился в хвост «Ниве», шедшей впереди.
По трассе ехали минут десять, пока Степан не решил, что отъехали от города достаточно. Подъехав к «Ниве» вплотную Медведев помигал фарами, вырвался вперед, и метров через триста остановил машину. «Нива» послушно приткнулась сзади, почти впритирку. Выйдя из салона, Степан подошел к «Ниве» и открыл дверцу.
– Шабаш, мужики, выгружайтесь.
Посмотрев на Кавсадзе, пояснил лично для него: