Короткий век Павла I. 1796-1801 гг.
Шрифт:
Мы видели, что в конце царствования Екатерины Суворов уже был назначен начальствовать над войском, которое должно было идти на помощь Австрии против французов, но смерть императрицы расстроила дело. Преемник ее объявил, что не будет держаться воинственной политики предшествовавшего царствования, и скоро Суворов подвергся даже сильной опале за медленность в исполнении указов императорских относительно преобразований в войске: он был отставлен и велено ему жить в своей вотчине, в глуши Новгородской губернии, под присмотром полицейского чиновника. Здесь он проводил свое время за книгами, внимательно следил
Отсюда-то он был вызван в начале 1799 г, чтоб принять начальство над соединенною русско-австрийскою армиею. Но Суворов с своими правилами, с своим глазомером, быстротою и натиском вовсе не был таким главнокомандующим, который бы понравился в Австрии, ибо здесь главнокомандующие не могли действовать по своему глазомеру, здесь они должны были исполнять решения придворного военного совета, состоявшиеся заблаговременно в Вене под влиянием первенствующего министра, Тугута, который считал себя знатоком военного дела, вовсе не будучи им. В. Сол.
ИЗ ПИСЬМА А. В. СУВОРОВА ГРАФУ Е. Г. ЦУКАТО 28 декабря 1794 г. Материалы, принадлежащие к истории моих военных действий, столь тесно соплетены с историей моей жизни, что оригинальный человек или оригинальный воин должны быть между собою нераздельны, чтобы изображение того или другого сохраняло существенный свой вид.
Почитая и любя нелицемерно бога, а в нем и братии моих, человеков, никогда не соблазняясь приманчивым пением сирен роскошной и беспечной жизни, обращался я всегда с драгоценнейшим на земле сокровищем – временем, бережливо и деятельно, в обширном поле и в тихом уединении, которое я везде себе доставлял. Намерения, с великим трудом обдуманные и еще с большим – исполненные, с настойчивостью и часто с крайней скоростью и неупущением непостоянного времени. Все сие, образованное по свойственной мне форме, часто доставляло мне победу над своенравною фортуною. Вот что я могу сказать про себя, оставляя современникам моим и потомству думать и говорить обо мне, что они думать и говорить пожелают. Жизнь столь открытая и известная, какова моя, никогда и никаким биографом искажена быть ни может. Всегда найдутся неложные свидетели истины, а более сего я не требую от того, кто почтет достойным трудиться обо мне, думать и писать. Ясный и понятный слог и обнаженная истина, основанная на совершенном познании образа моих поступков, должны быть единственными правилами для моего биографа.
ВОЕННОЕ НАСТАВЛЕНИЕ СУВОРОВА К КРЕСТ НИКУ ЕГО, СЫНУ ЗНАМЕНИТОГО КАРАЧАЯ.
Любезный сын мой, Александр!
Как человек военный, вникай в сочинения Вобана, Кегорна, Кураса, Гибнера, будь несколько сведущим в богословии, физике и нравственной философии; внимательно читай Евгения, Тюренна, Комментарии Цезаря, Фридриха II, первые тома Роллепа с продолжением и графа Саксонского; знание языков полезно для знакомства с литературой; танцуй, упражняйся в верховой езде и в фехтовании.
Достоинства военные суть: для солдата отвага, для офицера смелость, для генерала доблесть, руководствуемые началами порядка и дисциплины, управляемые бдительностью и предусмотрительностью.
Будь
Непрестанное изощрение глазомера сделает тебя великим полководцем. Умей пользоваться местоположением, будь терпеливым в трудах военных; не поддавайся унынию от неудач; предупреждай обстоятельства истинные, сомнительные и ложные; остерегайся неуместной запальчивости.
Храни в памяти имена великих людей и в своих походах и действиях с благоразумием следуй их примеру.
Никогда не презирай своего неприятеля, каков бы он ни был; знай хорошенько его оружие и способы обращения с ним; знай, в чем заключается сила и в чем слабость врага.
Приучайся к неутомимой деятельности; повелевай счастьем, ибо одна минута решает победу; покоряй себе эту минуту с быстротой Цезаря, который столь хорошо умел застигать врасплох своих врагов, даже средь бела дня, обходить их и нападать на них там, где ему было угодно, и тогда, когда угодно; отрезывай у него всякого рода запасы; будь искусным в том, чтобы твои войска никогда не испытывали недостатка в пропитании. Да возвысит тебя бог до геройства знаменитого Карачая!
Е. Б. ФУКС ИЗ «АНЕКДОТОВ КНЯЗЯ ИТАЛИЙСКОГО, ГРАФА СУВОРОВА-РЫМНИКСКОГО».
Князь Александр Васильевич любил иногда нюхать табак из малой своей золотой табакерки, уверяя, что сие облегчает головную его боль. Иногда, посыпав табаком какой-нибудь душистый цветок, снюхивал с него и с восторгом говорил: «Вот роскошь!» Но курения табака не жаловал. «Может ли быть, – говорил он, – что неблагопристойнее, как когда под нос тебе подставят трубку и окуривают тебя зловонным фимиамом?» Однажды увидел он курящего гусара. Ему хотели было запретить, но он крикнул: «Не трогайте его, он человек с талантом: выкуривает трубку мастерски. Он на войне видит дым батальонного огня». И поскакал от него прочь.
Отличительное в князе было то, что, проказничая, если смею сказать, был он всегда серьезен и никогда не улыбнется, как будто бы все это в порядке вещей. В Праге, например, пустился он в танцы; люди вправо, а он влево, такую затеял кутерьму, суматоху, штурм, что все скакали, прыгали и сами не знали куда. По окончании танцев подбежал он ко мне и с важностью сказал: «Видел ли ты, как я восстановил порядок; забыли курс, шен, шассе». – «Как же! Видел, – отвечал я, – как вы восстановили шассе». И он побежал от меня.
ТОРЖЕСТВО СУВОРОВА В ИТАЛИИ НАД МОРО И МАКДОНАЛЬДОМ. 3 апреля Суворов приехал к армии в Верону; 17 числа он перешел реку Адду поразивши французов в трехдневном бою на ее берегах; 18-го торжественно вошел в Милан, столицу Цизальпинской республики, покинутую французскими чиновниками и приверженцами Франции. Целуя руку у архиепископа миланского, Суворов говорил ему «Я прислан восстановить древний престол папский и привести народ в послушание монарху его. Помогите мне в святом деле».