Короткое время бородатых
Шрифт:
2
Колька заявился поздно. Андрей уже все лагерное жилье обошел, прикинул, сколько ручек дверных нужно, оконных запоров и прочего. А теперь он в том самом угловом вагончике, горелом, обугленные листы фанеры отдирал. И тут в дверях показался вчерашний приятель. Вид у него был аховый: густая цементная пыль покрывала его с ног до пят. Даже брови белесыми стали, пушистыми, и чубчик.
– Витька не приходил? - подозрительно спросил Колька, оглядывая вагончик.
–
– В кожаной фуражке, такой... задавучий.
– Не было кожаных фуражек, - в тон ему серьезно ответил Андрей.
– А придет, так вы его гоните в шею. Он эту фуражку спер у геолога, в прошлом году. Брехучий такой... Он и у вас может своровать.
– Примем меры, - пообещал Андрей и расхохотался, увидев, как тоненькая струйка цементной пыли скользнула из Колькиного уха и рассыпалась на плече.
– Слушай, Кольк, кто это тебя в цементе-то купал?
– Сам купался. А что, видно? - отряхиваясь, спросил Колька.
– Немного есть.
– Это мы с вышки прыгали. Высоко.
– Прямо в цемент?
– Ага. В яму. Мягко, не разобьешься и ноги не сушит.
– Вот мать тебе порки даст.
– Не-е, она меня не порет.
– Ну, отец. Он-то уж выпорет. Да?
Колька поднял голову и, глядя Андрею в глаза, сказал:
– Ты меня про отца не расспрашивай. Ладно?
– А я тебя не расспрашиваю, - растерянно ответил Андрей.
– И потом не расспрашивай. Никогда. Тебе ведь он не нужен, правда?
Андрей отвернулся.
– Вон молоток, - сказал он притворно-равнодушным голосом. - Вон клещи. Давай-ка из этих листов гвозди вынимай. Сможешь?
Молча взяв инструмент, Колька потянул обгорелый лист фанеры к дверям, к свету.
И так они молча работали, каждый свое, пока Гриша не подошел.
– Андрей, - спросил он, - ты здесь? А-а, старый друг, здравствуй, увидел он Кольку. - Андрей, тебе надо что-нибудь, гвозди и прочее?
– Надо, конечно. Ручки, шпингалеты... Потом вот здесь, погляди, погорело все. Фанеру, наверное, надо.
Григорий легко прыгнул в вагончик, минуя ступени.
– Не обязательно фанерой. Прессованный картон можно или сухую штукатурку. Что будет, посмотришь. Значит, так, иди в контору, выписывай что нужно и на склад. Для нас возьмешь гвоздей на сто пятьдесят, сотку, семидесятку по пол-ящика. И ящик пятидесятки. Скоб больших три десятка и четыре рулона рубероида. А мы поехали за горбылем и стойками. Понял?
– Подожди, подожди, - испуганно проговорил Андрей. - Куда я пойду? Я никого не знаю. Может, ты сам, а? Я ж ничего не знаю.
– А чего знать, - недовольно пробурчал Колька. - У Клавдии выписать да идти к тете Варе.
– Вот! - обрадованно сказал Григорий. - И все дела. А ты боишься. Давай, Николай, действуй. Бери его на буксир. Скачите, получайте.
В конторе строительного участка Колька решительно миновал людный коридор, без стука толкнул дверь с табличкой "Начальник участка". Андрей следовал за ним.
В тесной прихожей молодая женщина неуверенно выстукивала на машинке. Колька подошел к ней.
– Вот, - сказал он, показывая головой на Андрея. - Студент. Надо ему выписать.
Женщина машинку оставила, подняла глаза.
– А мой Прокопов вас ждет, ждет, - радостно сказала она. - Прямо не дождется.
Она была молодой, но, конечно, старше Андрея. И лицо симпатичное, правда, несколько грубоватое: слишком широкие брови, а большой рот подчеркивала яркая губная помада.
Они познакомились.
– Ой! - обрадованно воскликнула Клавдия, поднимаясь из-за стола. - А у меня если б мальчик родился, его б тоже Андреем назвали. Ей-богу. Мой Прокопов так и сказал: если мальчик - Андрей, девочка - Лена. Девочка родилась.
Фигура Клавдии особой пышностью не отличалась, но почему-то тесной казалась на ней одежда, словно выросла она из нее. Юбка на бедрах лежала туго, даже две кнопки расстегнулись, выказывая что-то светлое. Белая прозрачная кофточка врезалась под мышками, остро обтягивала груди.
– Мой Прокопов так обрадуется...
– Гав, гав, - раздалось вдруг из-под стола, и большая желтая собака вылезла на свет, подняла к Андрею голову: что, мол, за человек?
– На место, Болтун, лежать! - крикнула Клавдия.
Болтун поглядел на нее, зевнул, клацнув пастью, и остался стоять.
– Не бойтесь. Это мой ревнивый Прокопов, - засмеялась Клавдия, сторожа оставляет. Лежать, Болтун!
Болтун ухом не повел. Уселся, кренделем расстелив по полу длинный пушистый хвост, и по-прежнему глядел на Андрея.
– Выпишите нам, - с опаской поглядывая на собаку, сказал Андрей, гвоздей, скоб, рубероида... Вот по этому списку, - и протянул Клавдии бумажку.
– Берите пока так. А на той неделе сразу на все накладную выпишем. Ладно? Тетя Варя знает.
В конторском коридоре было по-прежнему людно. Колька, оглядевшись, дернул за рукав невысокого мужчину.
– Дядя Степа, - сказал он, - иди сюда.
– Чего тебе, Никола?
– Вон студент, - показал Колька на Андрея. - Им надо со склада везти. Им много всего получать у тети Вари.
– Ну, поидемо, - согласился Степан. - Хлопцы! - громко сказал он. - Кто будет меня шукать - с ребятками поихал до складу.
Степан был по-мальчишески худощав и мал ростом. Белобрысый, с редкими бледными веснушками, он казался безбровым, и на красноватых веках ресниц не было видно. Зато ржавая поросль щетины полумесяцем покрывала лицо от уха до уха.