Коротышка или Байкер для графа Дракулы
Шрифт:
Владислав молча пережидал вспышку ярости, чувствуя нарастающее в душе волнение. Что еще этот ублюдок успел сделать девушке? И не связано ли это с…
— Андрюху Долгова помнишь? — не оборачиваясь, вдруг спросил байкер. — Учился с нами, вертлявый такой паренек. На журфак потом ломанулся.
— Наслышан.
— От него я узнал, — рухнул обратно в кресло Добрынин. — Что Белка… в психушке.
— Что? — короткое, но емкое слово, стало единственным, что сумел выдавить из себя юрист. На языке вертелась куча матов, еще больше вопросов, и пусть в голове его бились мысли в таком направлении, учитывая недавние события, услышанное все равно выбило весь воздух из легких.
— То, бля! — огрызнулся Харлей. — Я охренел, когда услышал. Проныра этот… ему всегда мировая слава покоя не давала. Обычных новостей
— Стасю, — с заметным трудом, глухо выдавил из себя Алехин. — Твою ма-а-ать…
— Это самое мягкое, что я мог сказать тогда. Сказать, что я охерел, значит тупо засунуть язык в задницу! На той днюхе… Этот долбоящер заставил Белку праздник, млять устроить. Дружков своих позвал, сидел побухивал, пока сеструха с температурой металась между столом и кухней! Нашел прислугу, ублюдок… Она никакущая, а эти лошади сидят, кальян потягивают прямо при мелком. Макс, естественно, свалил от них к мамке. Та чуть ни в обморок падает, что-то у нее там то ли сгорело, то ли хер знает что… Ну, муженек и выступил прилюдно на тему, какая хреновая она хозяйка. А тут еще мелкий от скуки к торту полез, и перевернул махину эту, у какого-то там крутого кулинара заказанную. Естественно, кони в ржач, Белка в слезы, этот глумиться, что мать из нее тоже никакая… А племяш чувствительный, ее утешать полез не вовремя, ухитрился что-то еще разгрохать. Ну, у сеструхи нервы сдали, она ему затрещину и залепила.
— Только не говори, что…
— То самое, Цепеш. То самое… Малой от подзатыльника отлетел и об стол ударился, а Белка аж посинела вся от шока, — байкер рассказывал с такой болью и ненавистью, будто присутствовал там лично. — Она, млять, по заднице его шлепнуть не могла, рука не поднималась, а тут… Она к нему, а он перепугался и убежал. Гости фиговы тут же свое порицание высказать решили, моралисты, хер этот туда же… Нервный срыв обеспечили девчонке, дебилы!
— Только не говори, что она сама согласилась лечь в психушку, — понимая, что сидеть он уже не может. Алехин поднялся и торопливо закурил, чтобы хоть как-то занять подрагивающие руки. — Харлей, бл*ть!
— Ты сам сказал, — устало откликнулся Добрынин. И вдруг откровенно психанул, повышая голос, — Да, она сама согласилась подлечить нервы, этот придурок умеет быть очень убедителен! Больше всего Белка боялась навредить Максу, а этот ублюдок любит давить на самое больное! Но только… — вдруг понизив голос, добавил байкер, невесело улыбаясь. — Она ведь не дура. И месяца нее прошло, как поняла, что ни черта-то ее там не лечат. И что в компании психов, у которых реальный депрессняк или срыв, самой свихнуться недолго. Она сама к нему пришла, он же главврач местной психушки. Поняла, что не виновата, что довели, хотела выписаться. Терпелка лопнула окончательно и разговор перешел в скандал. Белка угрожала разводом, оглаской, сказала, что засудит его и заберет ребенка, по роже ему двинула… А он решил отомстить.
Бокал в руках Влада лопнул с громким треском. Осколки впились в ладони, а содержимое вылилось на светлые джинсы, оставляя коричневые пятна, распространяя вокруг себя ядреный алкогольный дух, но Владу уже было все равно…
Он прекрасно понял, что случилось дальше.
— Вот после этого начался ад, — глухо и намного тише добавил Харлей, делая глоток уже прямо из горла. — Понимая, чем это грозит, он снова сунул сеструху в психушку, только на сей раз уже в отделение для буйно помешанных. Именно там ее и нашел Долгов. И узнал с трудом, напичканную медикаментами, в запертой палате с мягкими стенами без окон. Отпустить он ее не мог, предок бы прибил, если б его подвиги выплыли на свет, а я бы тихо закопал. Так что этот ублюдок просто решил довести ее до сумасшествия, чтобы ей никто не поверил. Как в старых фильмах ужасов… Санитарам-то и обычным врачам похрену, кто в клинике лежит, им бы лишь бабки отстегивали.
— Как ты вытащил ее оттуда? — намокший от крови из порезов на руке табак горчил и отдавал металлом, но Влад все равно курил, отчаянно пытаясь сохранить хоть какие-то крохи спокойствия и самообладания, что еще оставались в его душе. Хотя… были
— Андрюха изучил и запомнил все входы и выходы, — негромко пояснил Харлей, тупо пялясь перед собой в наполненное дымом и запахом алкоголя пространство абсолютно трезвым взглядом. — И успел подкупить санитаров. Так что мы просто выкрали ее в удобный момент. А потом… Потом я сам чуть не чокнулся, три просыпаясь от диких криков сеструхи, которую доканывали кошмары. Неаполь первое время вообще спала с ней в кровати, Белка боялась замкнутых пространств и запертых дверей. Медикаменты, которыми ее пичкали, испортили желудок напрочь, кормить ее приходилось едва ли не по чайной ложке, ходила как жертва Освенцима. Ходила… громко сказано. Почти не вставала, ни на что не реагировала. От электрошока, которым ее типа лечили, нарушилось кровообращение, поэтому Белка теперь мерзнет даже в жару. Но… она сильная. И снова выбралась из этого дерьма, хватило несколько месяцев. Стала почти прежней, хоть и злой, да страх врачей никуда не делся. Не, упоминания их она еще могла терпеть, и видеть издалека. Но тут, только после обморока, два коновала, да никого рядом… Вот крышу и рвануло. Она не сумасшедшая, Дракуленок, не так уж и много она там пробыла. Но сам понимаешь, такая херня совсем без последствия не проходит.
— Какого черта ты мне раньше не сказал? — раздраженно спросил Алехин, раздавливая окурок в пепельнице и подкуривая следующую сигарету. — Этого можно было избежать!
— А что я сказать должен был? — с горькой насмешкой ответил вопросом на вопрос байкер. — «Цепеш, мля, тут такая история, Белка в психушке лежала, но она нормальная…». Так, что ли? И куда бы ты нахрен бежал после этого? Это щас она для тебя всё. А раньше? Подстебни ближнего своего и никак иначе!
— Что с ребенком? — не став развивать опасную для них обоих тему, резко перевел разговор Влад. Сейчас, пребывая в состоянии крайней ярости, сложно было думать и представлять, как бы он в действительности отреагировал на подобное раньше, а значит, и рассуждать не о чем.
— Глухо, — вздохнула Харлей, бездумно подливая себе коньяка. — Макса на нее так и не переписали. Мать этого сучонка воспитывает мелкого, со мной даже говорить отказывается, ей сказали, что Стаська с любовником сбежала. По суду забрать не могу, там сразу всплывут доки, что Белка в психушке лежала, никто даже тест ДНК делать не будет. Мне нужны доказательства, Цепеш, одних Андрюхиных показаний мало. Отыскать и взломать компы этого придурка только Белка сможет, но она даже разговаривать на эту тему не хочет, сразу в себя уходит.
— Даже ради сына? — удивление юриста было неподдельным. Если Станислава в действительности настолько любила сына, в чем лично он не сомневался … почему же она не стала а него бороться, как только пришла в себя? Материнский инстинкт способен и не такие психологические травмы подавить, тем более, если он уже один раз заставил ее фактически вернуться с того света!
— Башкой своей подумай, — хмыкнув, байкер выразительно постучал по своей голове. — Она в дурку загремела по своей воле, потому что сорвалась и мелкого треснула. А после того, как над ней издевались, вообще думает, что может в один момент крышу переклинить, и Максу она навредит! Белка уверена, что свекровь о нем позаботится, та единственная адекватная из семейки. При виде детей Стаську обычно не клинит, на улице она просто заставляет себя смотреть мимо, да и не выходила раньше из дома. А тут… Марью разодели, как пацана, вот нервы и не выдержали. Тем боле… похожи они чем-то. Тупо обозналась.
— Поэтому ты не рассказывал о ней?
— Да, — поднявшись из-за стола, Харлей обошел его и присел на край прямо напротив Алехина. — Надеялся, что успею подготовить, да и Белка в последнее время вообще в клубешник не являлась, пропадая на работе. Ступил, короче. Теперь-то уже что поделать… Влад, ты, конечно, извини… Но спросить я должен.
— Харлей, — адвокат понял на него взгляд, в котором читалось открытое предупреждение. Но байкера уже было не остановить:
— Засохни. Я, млять, спать не буду, пока не узнаю! Белка лежала в дурке, у нее есть ребенок от другого мужика, которого я верну ей рано или поздно, но своих детей у нее больше не будет… Можешь беситься, крыть меня матом или съездить по роже, но я спрошу. Тебе всё еще нужна моя сестра?