Корпорация Богги
Шрифт:
— Угрозы? — Фиорелла вздернула бровь. — Не долго же пришлось их ждать! Ну и как же вы намереваетесь запятнать меня черным пиаром?
— А трудно ли мне будет отыскать кого-нибудь на роль альтернативной королевы ведьм, Фиорелла? Какую-нибудь безработную модель, такую же смазливую, как вы, вот только помоложе, да еще и с кое-какими связями в мире музыкальной индустрии... Я сумею просветить ее в области исконной магии ровно настолько, чтобы наделить ее аурой подлинности — это ведь примерно то же самое, что начальный капитал, — а потом проведу ее по всем вашим опорным точкам в средствах массовой информации накануне Хеллоуина. Да, вы основали несколько десятков шабашей, но удастся ли вам выстоять перед лицом серьезной конкуренции?
Пиц подняла
— «Она хороша собой, она — ведьма, и она спала с рок-звездами! И вы сможете прикоснуться к блеску, к могуществу, к славе! Это не просто колдовство, это круто!» — Она опустила руки и в упор уставилась на Фиореллу. — Вот по этому принципу во все времена рекламировали любую косметику. Умом женщины понимают, что никогда не будут выглядеть, как Синди, Наоми или Хаскерду, или какая-нибудь еще модная супермодель, если купят губную помаду именно этой фирмы. Но почему-то, когда они смотрят рекламу, ум вылетает в форточку. Они в данном случае — совсем как ваши драгоценные туристы: верят в то, во что им хочется поверить. И я просто-напросто дам им возможность поверить в нечто поинтереснее, чем вы. Да они полетят к новой дамочке на крылышках! Так что — либо вы принимаете мою сторону и отдаете мне свой авторитет, либо вы целуете его на прощание.
К этому времени огоньки в зеленых глазах Фиореллы разгорелись добела и стали похожи на пылающую вулканическую лаву.
— Если вы пытаетесь запугать меня и за счет этого перетянуть на свою сторону, то у вас ничего не выйдет. Вернее — все выйдет наоборот.
— Я вас не запугиваю, — ответила Пиц. — Я побеждаю. А когда одержу победу, вы тоже будете в выигрыше. А можете поддержать моего братца-сосунка, если вам так хочется. У нас свободная страна. Вот и поглядите, куда это вас приведет.
— И все из-за того, что вы задумали возвести на престол фальшивую королеву ведьм? — Фиорелла поджала губы. — Может быть, мне стоит испугаться. Может быть, мне стоит немедленно присягнуть вам на верность... Но я не стану этого делать. Я предпочитаю использовать все возможности. Хочу послушать, что мне скажет Дов.
— Думаете, он сможет защитить вас? — рассмеялась Пиц, и ее смех был похож на самый неприятный хохот из арсенала Мишки Тум-Тума.
— Знаете, Пиц, я, конечно, дождусь Дова, но у меня сложилось такое впечатление, что желчи и упрямства у вас как раз столько, сколько должно быть у настоящей корпоративной гарпии, — задумчиво произнесла Фиорелла. — Вы мне не нравитесь, но я вас уважаю.
— Удовольствуюсь и этим, — с усмешкой проговорила Пиц.
А маленькая девочка в ее душе понурила голову и подумала: «Мне всегда приходится довольствоваться только этим».
ГЛАВА ПЯТАЯ
Данный факт является документально подтвержденным и проверенным на самом высоком уровне кулинарами, гурманами, дегустаторами, обжорами, едоками с толстым кошельком и просто голодными бродягами: по-настоящему плохую еду в Новом Орлеане можно разыскать только в том случае, если ты употребишь к оному поиску рвение средневекового рыцаря, отправившегося в крестовый поход.
Но кому бы пришла в голову подобная глупость? Уж конечно, не Дову Богги. Он обожал все самое прекрасное в жизни, включая еду. Новый Орлеан вообще занимал особое место в его сердце, но желудок не желал оставаться в стороне. Сколько бы раз он ни приезжал в этот многоэтажный город в устье Миссисипи по собственному капризу, столько раз и испытывал радость, но когда у него была возможность оправдать свое желание снова оказаться здесь деловой необходимостью... О, это было поистине чудесно.
И вот теперь, уютно устроившись за столиком перед тарелкой с «подушечками» и готовясь выпить третью чашку кофе с цикорием, Дов сидел под навесом знаменитого Cafe du Monde и размышлял над составленным им планом игры. Он прибыл в Новый
«Прежде всего мне надо будет вернуться в отель и переодеться», — подумал Дов, бросив смущенный взгляд на лацканы своего щегольского пиджака. Он забыл первое правило приема пищи в Новом Орлеане: «Никогда не ешь „подушечки“, будучи одет в черное». Эти маленькие пирожные, легкие, будто перышки, и невероятно вкусные — фирменное блюдо этого кафе, — традиционно подавали щедро посыпанными сахарной пудрой. В разгар туристического сезона сладкий белый туман клубился над столиками Cafe du Monde. Говорили, будто бы станции «Скорой помощи» и кабинеты амбулаторных клиник Квин-Сити зачастую осаждали толпы иногородних, которые по глупости пытались поедать эти фирменные пирожные и при этом разговаривать. Ясное дело, к чему могли привести подобные попытки — люди порой чуть ли не задыхались до смерти.
Правило второе: «Собрался поесть „подушечек“ — не вдыхай».
Дов допил кофе и подозвал официанта. Когда официант подошел и принес ему счет, Дов выложил на столик стопку новеньких десятидолларовых банкнот, применил одну из своих самых очаровательных улыбок и сказал:
— Прошу прощения, но не могли бы вы помочь мне в одном маленьком дельце?..
Официант смерил его убийственным взглядом.
— Послушай, дружище, вот не знаю, чего тебе там наболтали про Новый Орлеан, но даже если бы нынче был праздник Марди-Гра [18] — а нынче никак не Марди-Гра, — я бы не стал...
18
Mardi Gras — «Жирный Вторник» (фр.) — праздник, сопровождаемый карнавальными шествиями, накануне католического поста. В Новом Орлеане празднуется особенно пышно.
— О нет! Нет-нет-нет-нет-нет! — поспешно протараторил Дов и густо покраснел. — Мне нужно только, чтобы кто-то помог мне кое-кого разыскать. Одного моего старого друга. Понимаете, он живет во Французском квартале, и у него нет...
— ... телефона? — завершил за Дова начатую фразу официант. — А как насчет адресочка? Адрес-то его у вас хотя бы имеется?
Дов покачал головой.
— Как-то не очень-то это по-дружески для «старого друга», а?
Улыбка Дова стала чуть менее очаровательной.
— Я оговорился. Это мой знакомый по бизнесу.
— Ага. Понятно. — Официант устремил тоскливый взгляд на пачку банкнот. — Хотелось бы помочь вам, сэр. Вправду очень хотелось бы, но вы не понимаете, как тут и что. Если человек живет во Французском квартале и у него нет телефона, и вдруг появляется неведомо кто и начинает что-то вынюхивать, наводить справки — вы должны понимать, что никто такому человеку ничего рассказывать не станет. Это ведь, понимаете, можно же кому-то ногу отдавить. А люди этого ох как не любят. Так вы говорите, что этот малый — ваш знакомый по бизнесу?
Дов кивнул и сказал:
— Наверное, вы хотите уточнить, о каком именно бизнесе речь.
— О нет, сэр, вовсе нет, что вы. — Официант отрицательно помахал рукой. — Мне это вовсе ни к чему, и спрашивать не стану.
— Почему? Боитесь, что я вам совру ради своих пакостных целей? — Улыбка вновь приобрела очарование. — Я польщен.
— Нет, ничего такого я не боюсь. Просто думаю, что так и будет. — Официант и сам озарил свое лицо весьма заметной усмешкой. Коснувшись двумя пальцами стопки банкнот, он легонько подтолкнул ее обратно к Дову. — Вот вам маленький совет, дружище. Задаром. Если уж вы решили всенепременно разыскать человека во Французском квартале и не знаете, откуда начать, дождитесь, когда стемнеет. Потом идите туда, поболтайтесь там и глядите в оба. Если вам сильно нужно, то вы его найдете. А лучше — будьте умнее. Поезжайте домой.