Корпорация «Божий Промысел»
Шрифт:
В дверь вежливо, но настойчиво постучали. Марк обернулся на стук. Анаэль, видимо что-то решив, положила во вторую папку работу Матвея. Торопливо завязала тесёмки, поставила печать Ангела.
В комнату вошёл курьер. Молча принял обе папки, убрал в сумку, не прощаясь удалился.
– Идите, Матвей.
– Мой сценарий принят?
– Очевидно, да.
– Что дальше?
– Чудо рождения.
– Я смогу узнать, как в реальности сложилась судьба моего героя?
– Только если его судьба будет настолько
Матвей непонимающе посмотрел на своего Редактора.
– Нет. Вы не сможете найти земное воплощение вашего Героя. Так мы боремся с желанием авторов подправить сценарий уже после рождения. Вы даже не узнаете, кому написали судьбу – мальчику или девочке. Единственный шанс – вручение премии. Комиссия анализирует все судьбы после их тридцатилетия. Если им покажется, что судьба интересная, невероятная, её выдвинут на номинацию. Но даже в этом случае вы не узнаете, что это именно ваш Герой. Вот если вы выиграете «Золотое Перо», во время награждения ваш сценарий опубликуют для всеобщего обозрения.
– Получается, у меня есть шанс?
– Шанс есть у каждого, – Анаэль задумалась о чём-то своём. – Идите отдыхать. Завтра переведём вас с Матвеем на основной этаж, познакомитесь с другими авторами.
Глава 13.
Роды оказались тяжёлыми. Схватки начались ещё утром, но кроме страданий, не приносили никаких результатов.
Надежда и Ольга волею случая оказались в одной предродовой палате. Ольга, будучи главврачом, могла бы позволить себе отдельную, но именно на этой неделе в платном крыле травили тараканов. Самое ироничное – по её же приказу.
Надежда смогла как-то протащить через приёмный покой пиво и, валяясь на казённой кровати с продавленным панцирным матрацем, цедила его маленькими глотками.
– Надежда, вам нельзя пить, вам же рожать.
– И чо? Хочу и буду. Что ты мне сделаешь? Выгонишь? Ну давай, выгони на помойку – мне же легче будет от этого выродка избавиться.
– Дура!
Ольга встала, держась за ноющую поясницу подошла к окну. Помахала рукой меряющему тротуар шагами мужу. Вернулась в кровать.
***
Рожать начали ближе к полуночи. Одновременно. Ольга Николаевна, конечно, знала про этот феномен – стоит нескольким роженицам собраться в одной палате, как их желания разродиться синхронизируются, но в душе до последнего надеялась, что в родовой она окажется одна. Не будет слышать мерзкий пьяный бред соседки.
Вот угораздило же их и жить в одном подъезде, и забеременеть одновременно, и родить в одну ночь.
Дежурный акушер был один. Как и медсестра. Им пришлось
– А–а–а! – орала Надюха. – Разрежьте меня! Хочу кесарить!
– Да замолчи, дура! – Ольга старалась правильно дышать, но крики соседки постоянно сбивали. – Тебя же как селёдку порежут, ни один мужик трахать не захочет.
– Сама дура! Я просила аборт. Надо было колёс нажраться, как девки советовали, чтоб выкидыш был.
– Так, дамы! Прекращаем истерику. Дышим. Сестра займитесь Надеждой, я Ольгой Николаевной.
Дышали вчетвером. Четыре коротких вдоха–выдоха, один длинный. В какой-то момент, когда они синхронизировались, происходящее стало напоминать шаманский обряд.
Головки показались одновременно. В первую минуту первого дня августа.
Наконец, дети появились на свет. Потные, уставшие женщины смотрели, как врач с сестрой хлопают их по попкам, вызывая первый крик. Ольга плакала от радости, любуясь долгожданным ребёнком. Надя плакала от отчаяния. Она понимала, что её разгульная жизнь уже никогда не будет прежней.
– Поздравляю, у вас мальчик! – врач положила новорожденного младенца на живот Ольги.
– Ты ж моя прелесть! Георгий, сыночек!
– У вас девочка, поздравляю! – сестра тоже хотела передать младенца Надежде, но роженицу накрыла истерика.
– С чем поздравляешь, дура? Забирай себе щенка, если тебе он так нравится. Мне он не нужен!
Сестра в замешательстве посмотрела на врача. Она показала глазами, что не стоит настаивать. Детей бережно обтёрли, дали бутылочки с молоком. Запеленав, положили в кюветы. Увезли в другую комнату.
Ольга попросила сообщить мужу, что у них родился мальчик. Надежда заснула, захрапела, раскинув мясистые руки в стороны.
Глава 14.
Петрович и Люц, удобно устроившись на айсберге, курили кальян, чашу которого остроумно закопали в белоснежно-голубой снег.
– Хороший табак, – похвалил Петрович, выпуская струйку пара, – где брал?
– Сам сделал. У меня тут времени завались. Спокойно, пристойно, тихо. Это у вас там вечный пожар в сумасшедшем доме.
– У меня нет пожара. У меня целый этаж собственный.
– Переезжай ко мне. Чего тебе там делать?
– А у тебя что?
– Кальян будем курить.
– Скучно!
– Что-нибудь ещё придумаем.
– Слушай, Люц, а ты не хочешь вернуться? Неужели не тянет писать?
– Писать тянет. Но то, что вы делаете, ты же знаешь, я считаю аморальным. Вы же лишаете людей свободы воли.
– Да ничего мы не лишаем. Мы им возможности предоставляем. Помнишь Марка?
– А – стажёр?
Конец ознакомительного фрагмента.