Корпорация "ЭнергоТэк". Ошибка создателя

Крестовский Всеволод Владимирович

Гена сверкнул глазами на пожухшего Олега и, схватив со стола стакан с чем-то и широко ухмыльнувшись, чокнулся со мной и залпом выпил.

— Пойдем Дэн, искупаешься, потянула меня за руку Аня, — переоденешься и… Кое-что ещё…

Кое-что ещё затянулось часа на полтора. Когда мы наконец выбрались на площадку к бассейну там уже было веселье в полном разгаре — столы с закусками, музыка плавно переходящая в клубную, алкоголь рекой.

Яхта по документам принадлежала одному из моих друзей, адвокату и инвестору Пете Кирчанскому, но в реальности была куплена на мои деньги прошедшие через сложную схему оффшорных контор со сложными схемами владения. Петя был одним из нескольких моих финансовых посредников. Я хорошо подготовился к Большому Камин Ауту, закупившись через сложные

схемы шортами на нефть. В течении недели после той пресс конференции я и несколько моих доверенных финансовых посредников стали богаче примерно в 10 раз каждый. Конечно это не шло ни в какое сравнение с тем кушом, который я сорвал, будучи обладателем доли в ЭнергоТэк, после IPO. Вообще-то, конечно, размер моей доли был, мягко говоря, преуменьшен, но это было сделано специально — очень уж мне не нужна громкая слава миллиардера, а денег у меня итак больше чем я смогу потратить за всю жизнь. Всех детей и ещё живых родственников я устроил, чего ещё желать. Кроме того если хочется чего-то реально дорогого — родная компания всегда предоставит. Как вот этот вертолет, например. Или бизнес джет класса люкс с ванной, спальней и кинозалом. Яхта, кстати, тоже — не просто каприз. В доках Новороссийска ей полностью поменяли начинку и теперь это стал настоящий "Наутилус" капитана Немо — с бесконечным запасом хода.

На яхте, я собрал узкий, ну или не очень узкий, круг моих знакомых и друзей. У нас был отпуск. Я, так сказать, взялся тестировать морское применение "батареек" и устроил такого рода круиз.

Вечер в Средиземном море, с реками дорогого алкоголя и вкусной еды, что ещё нужно для продуктивного отдыха?

Рай и блаженство.

Мы лежали с Аней под пледом на большом шезлонге и наблюдали как начинает краснеть кромка моря на горизонте — встречали восход. Вечеринка уже угасла, большая часть народа расползлась по каютам, но несколько человек ещё продолжали веселиться, до нас доносились обрывки чиллаута из колонок и, изредка, чьи-то особо громкие голоса — там кажется шла партия в преферанс.

— Хорошо тут… — Пробормотала Аня, не отрывая взгляда от горизонта, — наконец-то можно расслабиться и ни о чем не думать, не строить планы, не думать "а что же завтра"…

— Тебя это напрягало? Строить планы? — спросил я.

— С тобой всегда было непросто. Ты — как та лягушка. Весь мир — в масло.

— Ты поэтому ушла?

— Мне стало страшно. Ты начал меня пугать. А ещё ты нарушил своё же слово. Ты обещал не использовать эту силу так.

— Обещал, ты права. И не сдержал слово — ты тоже права. Но это был шанс. И я им воспользовался. Возможно, если б не сделал это, то уже бы лежал бы себе спокойно, в двух метрах внизу.

— Ты говорил что хочешь кремацию.

— Всё то ты знаешь.

— Не всё. Я не знаю всю эту историю. Не знаю как ты это сделал и почему. А раньше ты рассказывал всё.

— Почему — я рассказать не смогу. Нельзя. А вот как… Это запросто. Но это не очень добрая история, сама понимаешь.

— Я не из пугливых.

— Тогда слушай, расскажу тебе сказочку. Жил да был Кощей Бессмертный. Работал он помощником у Султана. Был Кощей плохим человеком, совести у него совсем не было, поэтому он делал всякие гадости во славу Султана и спал при этом спокойно. Но однажды Кощей замыслил Султана продать. Плохим, очень плохим людям. И стал потихоньку с этими людьми договариваться. Но так вышло, что незадолго до сделки, Кощей повстречал Колдуна.

— Злого или доброго?

— Нейтрального. Колдуну пофиг было на Кощея, его козни, на Султана, вообще на всё. Но так вышло, что Колдун умел узнавать правду о людях, и было у него такое правило: встречая на пути злого человека, он, на всякий случай, накладывал на этого человека заклятие. Чтоб если вдруг злой человек начинал угрожать Колдуну — тот мог быстро с этим злодеем разобраться, не тратя лишней энергии.

— Что, прям на каждого человека на пути заклятие?

— Нет конечно. Только на злодеев и только на тех, кто мог быть для колдуна опасен. Ты же знаешь — злодеи, в отличие от добрых людей, непредсказуемы. Доброта — она постоянна, а зло может тебе даже помогать, пока ему это выгодно, а как невыгодно — раздавит тебя и не заметит. Так вот. Узнал Колдун, значит, какими гадостями Кощей занимался, да и наложил на него заклинание. Но также на всякий случай, чтобы

заручиться хорошим расположением Султана, рассказал тому о предательстве его слуги. Султан разозлился, затоптал ногами, созвал всю свою рать, но, по разным причинам, никто из верных слуг этого великого правителя утихомирить Кащея не смог. Султан бросился к Колдуну и стал умолять того помочь ему решить проблему предателя. Колдун, не будь дурак, запросил свою цену за это. Цена была высока. Султан сильно разозлился, но дело зашло слишком далеко и ему пришлось согласиться на эти условия. Тогда Колдун рассказал, что заклинание активируется набором слов — дурацкими несуществующими словами, похожими на китайское имя. Имени такого не существовало в природе, видимо, чтобы никто не активировал заклинание случайно. Тогда султан попросил своего писаря написать Кощею бессмысленное письмо и подписаться этим как бы именем. Письмо доставили, и секретарь Кощея зашёл к нему в кабинет и громко сказал "Вам письмо от блаблабла". Кощей прочёл письмо и сжёг его, так ничего и не поняв. Но через некоторое время, у Кощея проснулась совесть. Она начала грызть его, напоминая обо всех его злых делах. Кощей пил, кололся, громко кричал, пытаясь заглушить совесть, но заклинание было очень сильное и, не выдержав, он шагнул в окно. С сорок шестого этажа. Вот такая жутковатая сказочка.

— Но что именно попросил Колдун?

— Колдуна, больше всего на свете волновала безопасность. Его и его близких. Вот он и попросил у Султана её гарантировать.

— Но как именно?

— А вот на этом моменте сказочника утащила служба безопасности султаната и мы так и не узнали этого…

— Дурак!

— Зачем тебе это знание? Легче тебе точно не станет. Но теперь твоя очередь раскрыть душу. Почему ты вернулась? Не для того же чтобы полетать на джете? — съязвил я.

— Я могу и сама себе джет купить. После развода мне досталась половина банка и я очень удачно вложилась в нефть, как ты помнишь, — не осталось в долгу Аня.

— Точнее в её падение, ага. Работа в аппарате премьер-министра имеет свои плюсы, да?

— Скорее дружба с Антоном.

— Я не понял ни почему ты ушла, ни почему вернулась, — не сдавался я.

— Я хотела стабильности. Семьи. Детей. Кюхен, Киндер, Кирхен. Ты со своим недоразводом, и образом жизни не собирался ни жениться на мне ни предлагать нормальную женскую долю.

— Ахаха, — я рассмеялся, — ты реально этого хотела?

— Я говорила это тебе. Ты вообще не слушаешь то, что тебе неинтересно. И сейчас такой же.

— Но тогда почему ты развелась? И почему вернулась?

— Дура, потому что. Пожила так пару лет и поняла что не могу. Тупею. Расплываюсь, — она перехватила мой взгляд на её животик и ножки и нахмурилась, — Не в смысле что толстею, а морально. Ну и Валера… Оказался совсем не тем. Не на белом коне.

— Валера. Что за имя вообще. Как можно было выйти замуж за Валеру?

— Знаешь, Дэн, а не пойти ли тебе в задницу, а?

— Ну ладно, ладно, — я рассмеялся, и Аня улыбнулась тоже, — я скучал. Всё это время. Я знал, что ты вернёшься. Каждую секунду. Хорошо, что работы было столько, что не было времени сильно задумываться. И хорошо, что ты вернулась сейчас. Я, если честно, не знаю, зачем бы мне всё это, без тебя…

— Милый, я тоже…

На этот раз поцелуй длился гораздо дольше минуты, но его опять прервали.

— Сеньор Крилов, сэр! О… Простите сеньорита Анна! Капитан очень сильно просит вас подняться на мостик, говорит очень очень важное дело, — стюард итальянец говорил на ломанном английском, но лицо его было напуганным.

— Четыре утра, ватта фак? — посмотрел я на часы.

— Сеньор капитан просил передать, что это то самое дело, по которому вы просили звать в любое время суток, сэр, — настаивал стюард.

— О! Ну началось, — я принялся выбираться из пледа и теплых объятий Энни, — мне пора, пойдешь со мной или будешь встречать рассвет?

— Конечно пойду, — ответила Энн, — пропустить такой цирк, как же.

Мы поднялись на мостик, пройдя мимо уже уснувших преферансистов, которых заботливо прикрыли пледами стюарды. Утром в море весьма зябко, но это хорошо. Как раз выветрятся из головы остатки вечерних возлияний.

Кэпа звали Джованни, фамилию я не помнил, так и звал его — капитан Джованни. Он был не на шутку встревожен, бледность его лица могла поспорить с белизной кителя.