Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
Может быть, еще три месяца назад, я была бы рада стоять на этом углу и думать о том, какие булочки купить на завтрак, думать о растущих продажах и расширении магазина, думать о том, что еще можно было сделать, чтобы помочь Алексу вернуться….
А теперь мне было плевать на Алекса.
И почему-то на магазин. И на этот город. И на всех тех, кто ходил мимо. Мое сердце взвывало и проваливалось куда-то вниз каждый раз, когда я думала о том и тех, кто остался там, откуда мне когда-то так хотелось вернуться.
Жизнь странная штука. Ироничная.
Так
И почему, почему все работает именно так?
Как же неожиданно все повернулось. И до нелепого быстро.
Один взмах руки, одно решение, одно слово, и закрытый фургон грузовика уже мчит тебя сквозь ночь в неизвестном направлении, на нежеланную и непрошенную так скоро свободу. И свободу от кого? От того, кого любил больше всего на свете? Свободу от собственного счастья? От того места, где по иронии судьбы хотел остаться?
Неужели, Халк, ты думал, что я буду танцевать от радости, стоя одна на этих мокрых улицах? Танцевать от того, что ветер свободы обдувает распухшее от слез лицо? Неужели думал, что ставшие вдруг доступными и деньги и развлечения скрасят возникшую в груди пустоту?
Кажется, что самая глубокая расселина, находящаяся к востоку от Клэндон-сити, была куда меньше по величине, чем та пропасть — одинокая и тоскливая, что насильно изменила и покалечила мой внутренний ландшафт. И вместо того, чтобы зарастать бурьяном новых надежд и покрываться цветами несмелой радости, пропасть эта, казалось, лишь ширилась день ото дня.
«Неужели, Халк, ты действительно верил, что это хороший вариант? Неужели не мог подождать? Придумать чего-нибудь другого? Посоветоваться, в конце концов….»
Но Халк не слышал. Ни моих слов, ни мыслей. Он был где-то там… далеко. В белом каменном особняке, среди полей, в комнате, где ветер колышет прозрачную занавеску. Где стоит теперь пустой диван, напротив кресла, в котором так любит по вечерам отдыхать его хозяин.
Тяжело покачав головой, я вытерла холодное от капель лицо и поняла, что полностью продрогла. Почти не глядя по сторонам, добрела до дома, вошла в вестибюль, поднялась на лифте до пятого этажа, щелкнула ключом в дверном замке, как делала много раз, и вошла в тихую прихожую.
Ни звука, ни движения, ничего.
Только стук капель по стеклу.
Стянув с себя мокрый плащ, я повесила его в коридоре и прошла в гостиную. Диван, стол, камин, над которым все так же стоит на полке фарфоровый заяц и покрытая виноградными ягодами, хрустальная ваза.
Ничего не ощущая, я подошла к камину, взяла с полки черно-белую фотографию Алекса в рамке и выкинула ее в мусорное ведро. Хватит ей там стоять. Не мое это лицо, не в моей жизни этой фотографии больше находиться.
В полном опустошении, села на диван и поняла, что ни одной фотографии Халка у меня нет. Только память и все, что в ней осталось.
Хоть в Городах и не существовало времени в привычном смысле этого слова, я все же вдруг начала ощущать себя старше. Точнее старой. Какой-то пустой, одинокой и странно постаревшей от всего того, что произошло со мной за последние три месяца.
Всего три месяца назад я горевала о так жестоко обманувшем меня Алексе, который, как оказалось, яйца выеденного не стоил, а как только оказалась в тюрьме, то нашла того, кого действительно всем сердцем полюбила. Ну не ирония ли?
Почему-то невзначай вспомнился циферблат браслета. Сколько баллов на нем было, когда его сняли с меня перед тем, как посадить в кузов? Ведь я даже не посмотрела. Я вообще отвыкла на него смотреть, с тех пор, как Халк превратился из владельца ранчо во владельца моим сердцем. Да теперь и не важно, сколько там было баллов. Не мне их было набирать за все то, чего я никогда не совершала.
У порога так и стояла не разобранная сумка с моими нехитрыми и немногочисленными пожитками, привезенными из Тали. Парой футболок, джинсами, мешочком с камнями, да несколькими парами нижнего белья. Сжечь что ли все это тряпье, чтобы не напоминало?
Мысли бродили в моей голове медленно, пугая своей тяжестью и мрачностью. Как только уходило одно воспоминание, на его месте тут же появлялось другое, напоминая о том, что и это теперь уже лишь часть истории, и больше не зовется моим «настоящим».
Почему-то я подумала о том, что вот уже как три месяца находился на свободе тот самый Кристофер Ларош, которому мне когда-то было велено передать злосчастную посылку. Где он? Как живет теперь? Доволен ли, что когда-то купил себе свободу?
Наверное, да. А вот я….
Кое-как утыркав себя в холодную постель, я принялась думать о том, что что-то нужно делать. Что я просто не могу больше жить прежней жизнью. И какая разница «почему так случилось» и кто за это отвественнен. Но не выйдет у меня просто взять претвориться, что я — выигравший в лотерею узник, получивший один шанс на миллион досрочно выйти на свободу, и оттого сияющий непомерным счастьем. Не выйдет. Нет. Как ни крути, а не выйдет. Даже если я выиграла этот пресловутый шанс….
А, значит, придется что-то придумать.
Перед тем, как окончательно провалиться в сон, я думала о том, что так и не нашла времени сходить в собственный магазин, куда по логике должна была заглянуть сразу после «приезда» и о том, что где-то здесь на свободе ходят друзья Халка — Дэлл, которому дали нож и еще тот страшный, который всех преследует. А еще где-то здесь находится и дом самого Халка, и я думала о том, что я почему-то так ни разу не удосужилась спросить адреса. Да, кто же знал, что свобода находилась на расстоянии всего одного дня? Многое другое, я, наверное, тогда спросила бы, если бы знала. Как-то подготовилась бы. Если не физически, то хотя бы морально. Да что сейчас об этом. Толку-то….