Корпорация «Попс»
Шрифт:
— Ты в порядке? — спрашивает меня Бен.
— Нормально. А ты?
— О да. Мне по кайфу.
Мне тоже. Я смотрю на его ноги.
— А где твои яхтсменские туфли?
— Я решил побыть au naturel. [111]
— И я, — говорю я и улыбаюсь, когда он берет мою руку. — Бен, чуть позже я хочу тебя кое о чем попросить.
— О чем?
— Ради этого дела тебе придется взять отгул.
111
Нагишом (фр.).
—
— То ли еще будет.
Мы улыбаемся друг другу и смотрим, как земля плывет мимо по бокам, а потом вдруг видим, что приближаемся к маленькой синей яхте — и довольно-таки быстро.
— Отбиваемся! — вдруг выкрикивает Хлои.
Мы не знаем, что она имеет в виду, но все равно повторяем ее действия — она высовывает ноги за борт и отталкивается от яхты пятками, чтобы мы не столкнулись. Никто это никак не комментирует, так что, должно быть, все нормально. Потом катер швартуют к яхте, и мы перебираемся на нее. Я пристраиваю навигационное оборудование, а остальные тем временем суетятся вокруг, делая то, чему их учили, пока я болела. Бен распускает главный парус, а Эстер и Хиро прикрепляют кливер к оттяжке, а потом связывают его — наверное, чтобы потом проще было распускать.
— Хочешь мне помочь с навигацией? — спрашиваю я Грейс.
— Да, конечно, — отвечает она. — Эй… я рада, что ты здесь.
Я улыбаюсь:
— Да, я тоже.
Хлои отдает швартовы и запускает подвесной мотор. Она собрала волосы в нетугой «конский хвост», лицо спокойное и загорелое. Я раньше никогда не мореходствовала; никогда не была на воде, глядя на сушу, — только наоборот. А с суши попросту невозможно представить, каково это. Тут все по-другому. На суше вещи кажутся твердыми и надежными, а тут все мягкое и текучее. Запах дизеля смешивается с солью в прохладном воздухе, и мы движемся дальше, к устью реки.
— Не пора начинать навигацию? — спрашиваю я Хлои.
— Нет, — говорит она, поставив ногу на руль. — Чуток погодя.
Мы приближаемся к старому замку у самого устья, и я второй раз за день задумываюсь о разных войнах. Представляю, как сижу в замке, выпуская стрелы из крошечного окошка, отбивая атаку с моря: что-то влажное, темное и угрожающее, вероятно даже толком не различимое в ночи.
— Приколитесь за речную цепь! — восклицает Эстер, указывая пальцем.
— За что? — недоумевает Хиро.
Она снова показывает на большую арбалетную стрелу, воткнутую в склон долины; к той прикреплен вроде бы здоровенный кусок мощной цепи.
— Она очень древняя, — говорит Эстер. — Когда корабли пытались вторгнуться в Дартмут, горожане поднимали цепь. Она шла оттуда, — Эстер показывает, — до другого берега. Люди вытягивали ее со дна реки, чтобы корабли неприятеля зацеплялись килями.
—
Мы уже в устье; воздух тут посвежее, а вода под нами — бурливее. Я замечаю, что дрожу, и вытаскиваю из сумки кардиган.
— Правильно, Алиса, — говорит Хлои. — Через минутку нужно будет приниматься за навигацию. Если достанешь карту, я покажу, куда мы направляемся.
— О'кей.
Я спускаюсь в тесную каюту, и сразу накатывает тошнота. Быстро нахожу карту, и, выбравшись обратно, пытаюсь ее развернуть. Но теперь, когда мы в открытом море, маленькая яхта взбрыкивает и раскачивается на волнах, и делать хоть что-то очень трудно. Пока я пытаюсь вновь обрести равновесие, суденышко рывком задирает нос, и я чуть не падаю.
— Это нормально, что яхту так колбасит? — спрашивает Грейс у Хлои.
— Да, не беспокойся, — отвечает та. — Осторожно, Алиса.
Я думаю о Фрэнсисе Стивенсоне и в первый раз представляю, как же одиноко и страшно ему было в море. Но море еще и возбуждает. Хлои выкрикивает приказы остальным; команда поднимает паруса, и она вырубает двигатель. Кроме их голосов, я различаю лишь шлеп-шлеп-шлеп волн по борту и смутный, словно воспоминание, гул моторов где-то вдали.
Моим внутренностям все это не очень нравится. Меня подташнивает. Я полузадушенно кашляю, как будто подавилась, и хватаюсь за живот.
— Сейчас нас немного поштормит, — говорит мне Хлои. — Можешь пойти вниз, если хочешь, но тебе станет только хуже. Не беспокойся. Скоро пойдем нормально, и тебе полегчает.
Ощущение такое, будто сидишь в бутылке, которую кто-то очень быстро раз за разом окунает в таз с водой. Яхта крохотная, и вдруг чудится, что, кроме моря, в мире нет ничего. На карте мы были бы недалеко от берега. Но в реальности все совсем иначе. Я вцепляюсь в поручень, яхта яростно кренится.
— Держитесь! — кричит Хлои.
— Охренеть, — говорит Грейс.
Я все еще пытаюсь развернуть карту.
— Ты ожидала, что в море все будет по-другому? — спрашивает Бен.
— А ты?
Я черчу линию на карте, выясняю, где мы находимся. Мы все еще в виду земли, и, точно следуя совету Дэна, я использую как ориентиры маяк и Дневной триангуляционный знак — своеобразную, серую, треугольной формы постройку на мысу.
— Да. Я думал, будет поспокойнее.
Теперь мой желудок утих. А мне и впрямь это нравится — это неистовство вокруг нас и под нами.
— Поворот фордевинд, готовьсь! — выкрикивает Хлои.
Это сигнал для Бена, и он принимается сдвигать парус вбок, таща его за канат, прикрепленный к крюйсову позади меня. Я наклоняюсь вперед, и по команде Хлои Эстер отпускает трос на другом борту яхты, а Бен, яростно выбрав свой канат, закрепляет его на крюйсове.
— Так о чем ты хотела меня попросить? — спрашивает Бен, когда с суетой покончено.