Корпорация «ussr». Часть третья: «революция»
Шрифт:
Третья армия Жилинского, Пятая Сикорского, уж зажали в стремительном наступлении Десятую армию красных, и гарнизон Варшавы пошел наступлением. Всем туловищем увяз под Варшавой товарищ Троцкий...
«Отступать! Назад!» Но и, отступление заварилось, как наступление - бестолково.
Это уже неслыханная, азиатская катастрофа! В беспорядке сдаваясь в плен, бросая обозы, орудия, раненых, русские хлынули на восток - разбившись о «бастион Европы».
Но, теперь по-славянски зашумели польские генералы! Польская армия кинулась в бешеное, стремительное преследование - а, русские побежали с недавней польской панической быстротой.
Добежали до Бреста и, упёрлись
И полетели в польские семьи похоронки и письма, вроде этого: «Boze, Jezu Chryste, dlaczego o nas zapomniale's[1]? Мы пять дней сражались за какой-то мост и несколько развалин за ним - используя аэропланы, танки, артиллерию, пулемёты, ружья и штыки... Пять дней яростных атак и непрерывных рукопашных схваток за каждый окоп, воронку, пригорок, куст или груду битых кирпичей - заканчивающихся в ночной темноте, в дыму и пыли, в лужах крови, обломках оружия и кусков человеческих тел. Уже на второй день перед мостом, на нём самом и за ним, валялось не менее полутора тысяч трупов польских жовнежей... Длина для нас теперь измеряется не метрами, а трупами...»
Как бывало не раз в истории, польская ярость разбилась об русскую твёрдость!
– Я бы порекомендовал Вашему Превосходительству начать с Советами переговоры о мире...,- снисходительно, сверху вниз глядя, сказал тогда маршалу Пилсудскому генерал Вейган,- Вы уже были под Смоленском и в Киеве! Желаете повторить?!
Позже, Вейган напишет в мемуарах: «...Несмотря ни на что, Россия оказалась слишком большим и крепким яблоком - чтоб, Польша смогла откусить от неё слишком большой кусок своими гнилыми зубами...»
...В роскошно отделанном - «царском», бронированном штабном поезде «отступал» до самого Минска Лев Троцкий - полководец разбитых армий, от которых остались жалкие остатки. Сначала до Минска, затем до Москвы - где не так давно, противники «штурма бастиона Европы» уверяли его, что с Польшей нужна осторожность. Что Польша не Россия!
Отступал «Лев Революции» навстречу своей незавидной судьбе - за ошибки надо платить.
Воспользовавшись заминкой поляков у Бреста, остатки разбитых советских армий вышли из соприкосновения с противником. Пропала только в «Польском коридоре», гордость и слава всей Продолженной Войны - Первая Конно-Механизированная Армия маршала Келлера[2]: прижатая поляками к Германии, она всё ещё сражается, бьется! Не хочет, ни не сдаваться в плен, ни переходить границу Пруссии для интернирования.
На острие прорывающийся из «котла» армии, был наследник императорской «Дикой Дивизии» - Седьмой бронекавалерийский корпус.
– Храбрецы мои! Не сдаваться, не складывать оружия!
– кричит его командир неукротимая Елизавета Ункурова.
Скачет перед выстроенными бойцами, матерится солеными ругательствами на всех известных ей языках:
– Не отчаивайся, храбрецы мои! Мы еще прорвемся через эту польскую калечь!
«Гусар-девица», «Давыдов в юбке», «русская Жанна Д'Арк», «Красная Амазонка» - по разному называли её во время Великой и Продолженной войн... Для врагов же она была «Калмыцко-Казацкой Ведьмой», «Красной Ханшей» - другие прозвища, эта бумага бы не вытерпела... Почему-то, мужчины люто ненавидят женщин - сражающихся в рядах их врагов.
Над полем боя безраздельно хозяйничала польская авиация. В кабинах самолётов ассы союзников и центральных держав - ветераны Великой
В этот раз, главный козырь русских - авиация, был бит!
Взорвав оставшиеся без бензина и боеприпасов автомобили, бронемашины и орудия - с одними лишь пулемётами на тачанках, каждую ночь бросалась Лиза со своим калмыцко-казацко-кавказским корпусом на Млаву, пытаясь прорубаться назад на Родину сквозь польскую конницу и пехоту и проложить дорогу основным силам.
С изумлением и восхищением, наблюдали эту последнюю страницу славянского боя полные славных военных реминисценций французские генералы. На головные дивизии Пятой польской армии, в конном строю во главе всего корпуса, с парализующим волю и леденящим душу отчаянным визгом, бросилась с шашкой наголо Елизавета! На бешеном карьере, рубя шашками направо и налево - текинцы, казаки, калмыки, черкесы прорезали себе дорогу на Родину, наводя ужас на польские войска...
Прорубилась сквозь боевые порядки Пятой польской армии, вырвалась Красная Ханша на вольный простор, пошла было по Польше, но недалеко. Окружила её новая - Четвёртая польская армия. И, снова густой лавой несется в ночной атаке конница Седьмого Корпуса, воскрешая наполеоновские времена: уничтожила Елизавета до последнего человека сорок девятый польский пехотный полк, прорубается сквозь Девятнадцатую дивизию у Грабова... Но, здесь - за Грабовым, опять перерезал путь подоспевший свежий Двести второй полк.
Лавой бросилась со своими конниками Лиза - прорываясь сквозь пулеметы и цепи польской пехоты. Прорвалась и, в третий раз - оставив на поле только раненых, да за ним, за корпусом несущихся без всадников коней.
Маневрируя по знакомой местности, бешено нёсся Седьмой Бронекавалерийский Корпус! Но, через два дня наткнулся на новый заслон - капкан польской пехоты. У местечка Хоржеле встретили Лизу крепкие стойкие части: два полка «сибирских» поляков. Целую ночь рубились - к утру пробились, уходя дальше карьером на восток.
Поймать Красную Ведьму - дело польской чести! Уланы, шволежеры пошли ловить калмыцко-кавказскую казацкую конницу. Путь от Хоржеле перерезали две армии - Четвёртая и Вторая. Уже нет у Лизы даже патронов - лишь одни окровавленные в рубке шашки. Но, все ж в неравный бой вступила у Кольно с поляками красная кавалерия.
Двое суток яростно атаковывали, прорывая одну за другой польские линии, но натыкались на новые, превосходящие численно части густых пехотных колонн.
Рубится лихо с врагами командир корпуса Елизавета Ункурова - летят перерубленные польские руки, головы! В шашки сошлись красногвардейцы-кавалеристы с польскими уланами генерала Станислава Галлера. Берут верх, шлет Лиза открытым текстом радиодонесение к главным силам Первой Конно-Механизированной Армии, самому Фёдору Артуровичу Келлеру - бывшему царскому генералу:
– Есть «коридор», товарищ командующий! Двигай за мной, Ваше Превосходительство!
Но, теперь озверели и поляки Галлера, взяли в сабельные клещи Седьмой Корпус, рубят! Отсекают от главных сил. И, последнюю короткую реляцию шлет Лиза своему командующему:
– АТАС!!! Теперь, каждый за себя!
Прорвались и, в этот - в последний раз и, вышел Седьмой Бронекавалерийский Корпус к своим - ударив в спину штурмующим Вильну полякам.
Но, осталась - навсегда осталась, где-то там - на усеянном растерзанными телами поле боя Красная Ханша! Ни живой, ни мёртвой её больше никто не видел...