Корпорация «Здоровье» – 3

В зале главной лаборатории горел приглушенный свет дежурных ламп, и стояла тишина. Входя в помещение с подносом в руках, Антон Токарев не сразу обратил внимание на бассейн. Уткнулся носом во вкусный запах кофе, исходящий от двух стаканов. Взял для себя и брата Виталия. Но тот ещё спал в комнате отдыха. Придёт к началу рабочего дня. Антон являлся пораньше.

Токарев уже сделал шаг к рабочему терминалу и боковым зрением заметил здоровую фигуру на бортике. От неожиданности чуть не выронил поднос, но разглядев, что Парацельс сидит в темноте лаборатории

– Чёрт, Паша!..

Подлесный расположился на полу перед своим другом. Сидел, сложив ноги по-турецки, спиной к выходу.

Антон подошёл к терминалу, поставил поднос и нажал кнопку на сенсорном мониторе. Центральное освещение вспыхнуло, вместе с пробуждением системы.

Свет озарил фигуру Парацельса, сидящего на бортике со всем своим богатством. Толстые мышечные придатки, напоминающие щупальца с гусеничными сегментами, выходящие из его ног, развалились на полу метра на четыре во все стороны. Гусеничные ножки с округлой подошвой и колючими крючками покрывали всю внутреннюю часть придатков. Но их было плохо видно из-за плотного покрова волосков, сейчас чрезмерно пушистых. Высохли, пока Парацельс сидел на суше. И сейчас чуть колыхались от потока воздуха климат контроля лаборатории.

Часть всего этого хозяйства, – длинных придатков, оставалась за спиной Парацельса и плавала в бассейне. Было видно, как эти отростки его тела двигаются петлями, действительно напоминая движения щупалец осьминога. Но и всё же наибольшее сходство придатки имели с телом гусеницы, и на суше Парацельс пользовался ими для движения по поверхностям. Двигался, не извиваясь ими, как змея, а плавно рассекал тут по лаборатории, чуть колыхаясь…

Конечно, когда Павел рядом.

Антон продолжал наблюдать молча. Хотя в последнее время такая картина случалась всё чаще, по-прежнему было очень интересно.

Каждая бороздка, в местах соединения сегментов на мощном человеческом теле Парацельса и внешних мышечных придатках, плавно переливалась красным сиянием. Казалось, он весь насквозь прошит красными сверкающими нитями. Биолюминесценция Парацельса в красном спектре производила, конечно, неповторимое впечатление. Павел шутил, что его необычный друг похож на демона из ада.

Сейчас Парацельс сидел наклонясь, поставив локти на бёдра, и направив взгляд на Подлесного. Взгляда как такового, конечно, не было. Чтобы не пугать пустыми глазницами, Парацельс теперь имитировал веки, и они были опущены. Он будто закрыл глаза. И выставил вперёд руки с длинными пальцами, с кончиков которых тянулись тонкие нервные волокна. Они опутывали голову Павла, и было видно, что концы волокон вошли глубоко в уши. Антон знал, что нервы Парацельса сейчас в лобных долях мозга.

Подлесный внезапно приоткрыл глаза, чуть повернулся к Антону, глядя на него из-под ресниц.

– Извини, – произнёс Токарев.

Павел мягко улыбнулся, не ответил. Токарев набрался смелости, подошёл к нему, присел в метре на корточки, наблюдая процесс общения.

– Вы всю ночь тут? – спросил Антон.

– Ага, – тихо ответил Павел.

– О чём болтает? – Токарев кивнул на Парацельса.

– Рассказывает, как хочет жить.

Павел говорил медленно. Пока в его мозг идёт электрический поток с информацией от Парацельса, лучше не делать резких движений. Даже губами. Может случайно ударить током, как электрический скат.

– Ты

Парацельс редко поднимался из своего комфортного жилища. И до последнего времени было именно так. Но за прошедшие недели Павел неожиданно всё изменил. Теперь и сам не вылезал из лаборатории, и Парацельса подолгу не отпускал.

– Сколько можно отдыхать? – насмешливо ответил Подлесный Антону.

– Ясно, – вздохнул Токарев, наблюдая тонкое красное свечение в нервных волокнах.

Парацельс подключился к слуховой системе человека. Так что у Павла должно быть ощущение, что он слышит голос.

Подлесный рассказывал им, как это – общаться с Парацельсом. Утверждал, что он говорит почти как человек, ничем особо не отличается. Но это, по словам Павла. Больше никто никогда не входил в прямой контакт. Потому что это довольно опасное занятие.

Помимо высокой электрической мощности организма Парацельса, довольно большая часть его клеток являлась независимо агрессивными. Он же не цельный организм, а их содружество. Именно агрессивные колонии были причиной, по которой никому, кроме Павла, действительно не стоило касаться самого Парацельса и растущих из него побегов. Эти длинные, до десятков метров, части своего тела, он успешно сбрасывал, дойдя до требуемого объёма. Оставался только сам – главный корень, свёрнутый в широкую человеческую фигуру, довольно точно повторяющую внешний вид хомо сапиенса. Но с двенадцатью сегментированными придатками-щупальцами, распределёнными по двум человеческим ногам от колен.

– Ну как он настроен? – спросил Антон.

– Хочет свободы, – усмехнулся Павел. – Плавать, где хочет, говорить с кем хочет…

– Э, нет, – Токарев засмеялся. – Со вторым пусть подождёт. Народ к такому не готов.

Павел кивнул с улыбкой:

– Я ему так и сказал.

Антон окинул Парацельса глазами, и тот повернул к нему голову. Токарев сделал глубокий вдох. Рядом с этим существом само собой приходило понимание того, насколько низко опустилось место человека в пищевой цепочке с его пробуждением.

Антон точно знал, что Парацельс может съесть его за пару секунд целиком. Поглотить его тело и немедленно разделить на миллиарды фрагментов внутри себя, равно, как может сделать это и снаружи. У этого существа нет органов пищеварения. Питаются его клетки. Нужно лишь микро касание тонкого отростка тела Парацельса, чтобы передать колонию клеток на кожу человека. И это конец истории человека.

Это существо, в отличие от сделанных из него организмов-симбионтов, получивших его удивительные восстановительные возможности, – доисторический хищник совершено другого мира. Люди для него – чужие, заселившие его дом, но отлично пригодные в пищу.

Осознание всего этого конечно заставляло бояться Парацельса.

Это только Павел мог вот так спокойно сидеть с ним, чуть ли не в обнимку, и болтать за жизнь. Но без Подлесного никто не рискнул бы беспокоить его особого друга. Да о нём и не знал никто до последнего времени, кроме Токаревых и Вечкановой.

– Ну, давайте, отвлекать не буду, – Антон собрался было отойти, но Павел повёл головой в сторону: – Да мы всё уже. Всё обсудили.

В ответ на его движение нервные волокна выползли из ушей, и потянулись обратно к пальцам Парацельса, оборачиваясь вокруг них.