Корпорат
Шрифт:
Марианна, как и я, чудом успела пристегнуться и теперь, изрядно побледневшая, вцепилась в подлокотники. Подозреваю, что у неё тоже не вышло использовать магию.
Внезапно нас очень жестко тряхнуло и движение прекратилось. Падение оказалось намного короче, чем я ожидал. Да и по приземлению нас именно тряхнуло, словно бы что-то поглотило кинетическую энергию удара. Когда в голове немного посветлело, я огляделся. Остаток самолета, в котором мы находились, вертикально воткнулся в какую-то серую массу. Это было похоже на жидкое серебро или на ртуть. И медленно, но верно в эту массу мы погружались.
Я отстегнул ремни и
Ремень её кресла отказался отстегиваться. Благо одежда, которую я выбрал для путешествий, была оснащена кучей карманов, в один из которых я сунул складной нож. Да, в рюкзаке припрятан более солидный, но копаться в нём сейчас времени нет. Тем более с рисками уронить его в эту странную жижу.
Я перерезал ремни и уложил девушку себе на плечо. Остаётся только благодарить судьбу за то, что я столько времени потратил на тренировки, да ещё и вкинул очков в физические показатели. Но даже так, вскарабкаться наружу оказалось нетривиальной задачей. Не один раз я чуть не сорвался и не рухнул вниз, но, в конце концов, справился.
Стоило мне осмотреться, как я замер пораженный. Место, где мы были, оказалось чем-то совершенно неправильным. Бескрайний океан серебристого нечто, который к тому же замыкается сам на себя, формируя громадную сферу. Учитывая то, что серое нечто похоже на жидкость, было странным видеть, как оно висит в небе и не капает. Словно бы мы находимся в мыльном пузыре, который отсекает эту жидкость. Не представляю как это возможно. Нет ни одной мысли, что вообще происходит. Но выглядит безумно. Артурка в Стране Чудес, блин.
По периметру сферы я увидел множество кусков земли. Часть из них тоже находились в небесах, но, по какой-то странной прихоти здешних «законов природы», не падали, с них ничего не сыпалось вниз, да и вообще, не похоже было, чтобы они были фактически перевёрнутыми. Присмотревшись, я понял, что это были куски земли. Самые разные. Словно бы сюда затянуло фрагменты окружающих раскол территорий. Вон заснеженные камни, видимо, с горной вершины. А вон там осенний лесок. Собственно, именно эти два варианта и чередовались между собой.
Один такой участок земли оказался совсем неподалёку от места нашего падения. Близко. Но недостаточно. Я не допрыгну. А между этим фрагментом и мной — серебристый океан. Я посмотрел себе под ноги. Надо бы понять насколько жижа под нами вязкая. Смогу ли я сдвинуть эту махину с места. Когда я взбирался наверх, обломки слегка покачивались, так что вполне возможно, что если, стоя на краю, попытаться подвигать баланс из стороны в сторону, то всё получится.
Продолжая удерживать попутчицу на плече, я встал на самый край, рисково балансируя на нём, и принялся раскачивать корпус самолета. Делать это, стоя на довольно узкой опоре, было не слишком благоразумно, но выбора не было. Медленно, но верно самолет начал поддаваться. Казалось, будто чем больше я прикладываю усилий, тем сильнее жижа проседает под воздействием. И вскоре остаток самолёта накренился и начал падать на брюхо. Как раз так, чтобы энергию падения я мог использовать для прыжка.
Когда обломок почти рухнул, я вложил всю силу
— Где…Что?
— Тише. У тебя скорее всего сотрясение, так что сильно резко не двигайся.
Довольно иронично звучит, учитывая, что я уронил её в снег. Но усугублять не стоит. Я поднялся сам и помог встать ей. Девушка принялась осматриваться.
— О нет…
— Похоже, ты знаешь, где мы оказались? — спросил я.
— Нет. Вернее, я предполагаю, но не уверена так ли это, — сказала она.
Я отряхнул её от снега.
— Ну, знаешь ли, у меня даже предположений нет.
— Это Амальгама. Междумирье. Бездна. Магокосм.
— Сильно легче не стало.
— Я сама лишь читала об этом в древних трактатах. Считается, что между мирами есть пространство.
— Как магический космос?
— Да, что-то в этом роде, потому и одно из названий — Магокосм. Когда мы переходим в отражение — миры, находящиеся совсем рядом, соприкасаются. Но, что если шагнуть туда, где ничего нет?
— Попадешь бездну. Однако это не объясняет, откуда здесь эти куски суши и вообще эта странная сфера, — сказал я.
— Наверное, так и выглядит раскол изнутри. Мы уже должны были подлетать к тому месту, где она располагается. Выходит, что трещина полностью раскололась как раз, когда мы были неподалёку. Нас затянуло сюда вместе с фрагментами окружающей реальности.
— Хмм. Кажется, я понимаю, — сказал я, — Это как будто разгерметизация на космическом корабле. Всё вокруг тянет в брешь, пока её не заделают. Выходит, что ментальная энергия именно это и делает, скапливаясь у раскола. Но внутрь не попадает почему-то, будто несовместима с этим местом. Именно поэтому мы и не смогли использовать магию. Она здесь не может существовать.
— Похоже на то.
Марианна вдруг покачнулась, отвернулась и согнулась пополам. Её тошнило. Что было естественной реакцией на сотрясение. Я дал ей немного отдышаться, прежде чем снова заговаривать.
— Ты как?
— Жить буду, пирожочек, не волнуйся.
Ну раз может ехидничать, значит в норме.
— Что меня беспокоит, так это то, что если этого пространства в междумирье существовать не должно, как долго оно продержится, прежде чем его поглотит Амальгама? — сказал я.
— Даже выяснять не хочу. Надо выбираться поскорее. Вон, видишь сияние на одном из дальних островков? Похоже, на изнанку раскола, — сказала Марианна.
Я посмотрел на указанное девушкой место и сразу понял о чём она. Широкая сияющая полоса. Было похоже на ту, что я видел тогда на мосту, но та была тусклая и сжатая, а эта напротив, была полна энергии.
— У тебя сотрясение. Тебе бы хоть немного отлежаться.
— Я в порядке.
Ага, как же, а саму качает. Ну ладно. Я полез в рюкзак, достал аптечку, а из нее болеутоляющее.
— На вот, хоть таблетку выпей.
Марианна помялась, будто бы борясь с гордостью, но всё же взяла лекарство, запив водой из бутылки, которую я достал из рюкзака. После этого мы пошли в направлении, где было видно сияние. Однако спустя несколько часов я понял, что надо остановиться. Как бы девушка не храбрилась, по ней было видно, что ей хреново.