Корпоративная культура. Книга 5
Шрифт:
Следующей частью была офисная половина отдела зачистки. Никто не отменял отчёты даже для них. Бедняги. Но таковы правила. Всё должно быть зафиксировано.
Нас знакомили с отделом, показывали рабочие места и сотрудников. Все были приветливы, обрадованные разнообразием. Каждый сотрудник рассказывал какие-то нюансы работы, обходя острые углы. И нас даже познакомили со стажёрами, которые ещё не сдали экзамен на повышение квалификации.
Сегодня, в отличие от других отделов, за стажёров был ответственен отец Тацуки. Фудзимото-старший был смотрящим. А здесь, кстати, начальники у стажёров менялись каждые
Тацуки увидел отца и перестал жевать. Даже тут умудрился. Но зато проявил инициативу и вышел вперёд. Сегодня день несвойственных поступков у моих друзей, что ли?
И тут Тацуки выдал, обратившись к стажёрам:
— Вы рабы моего отца?
Взрослые прыснули. Ну, с какой-то точки зрения он прав, и стажёры кивнули. Всем было весело.
А Тацуки не понимал, что такого сказал, и продолжил:
— Я вырасту, стану вашим начальником и освобожу вас.
Дети похлопали смелости Тацуки. А взрослые смеялись, но не громко. Чтобы не смутить детей. А вот отец Тацуки явно гордился тем, что сын хочет пойти по его стопам. Правда, одновременно с этим ему было чуточку стыдно за поведение отпрыска. Один из стажёров вышел вперёд и сказал:
— Меня зовут Хонда, и я буду ждать этого момента, — почти сел на колено этот стажёр. Вроде неплохой малый. Вон, даже поддержал этот спектакль.
Воспитательницы же поспешили нас увести, чтобы мы ещё чего не наговорили. Мы быстро продолжили экскурсию с прикреплённым менеджером, и вот уже всё закончилось. И теперь наша группа стояла в холле здания, ожидая, когда воспитательница Хаяме распишется за сегодняшнее посещение корпорации.
И как раз пришёл Василий, грозно ступая в нашу сторону. Дети чуть ли не запищали от радости. А я закатил глаза. Выпендрежник хренов. Даже в части брони пришёл. Ещё бы меч нацепил…
Вася прошёл прямо до меня, не видя ничего. Подошёл и громко спросил:
— Готов?
В этот момент хотелось пару раз провести по горлу, чтобы показать, что так делать не нужно. Но зрителей и свидетелей было достаточно. Так что я мог лишь радостно кивнуть.
И тут произошёл ещё один неловкий момент. Шизука тихонько и аккуратно подошла к нам и прямо вплотную придвинулась к Васе. А дальше у меня глаза округлились, будто у владельца европеоидной внешности.
Шизука протянула Васе бумажку, в которой точно был её номер. Свой молочный зуб ставлю.
— Василий-сан, я знаю, что вы часто забираете Рю, так что это мой номер для связи, — смутилась она. Нифига она смелая! — если что-то будет связано с Рю, то для вас я круглые сутки на связи. Да и просто…
Это она уже сказала тихим шепотком, что расслышал лишь я и Вася. Глаза уже выкатились из орбит. Вася, хренов Казанова! То Анеко, то Шизука! Когда ты их успел охомутать?! Записался на курсы пикапа без моего ведома?!
Но Шизука тоже хороша, не упустила момента. И, кстати, не нарушила никаких правил садика. Крутить романы нельзя было с сотрудниками и с родителями, даже если они одиноки. А Вася не был ни тем, ни другим. Так что всё законно…
Вася взял записку и, кивнув, положил в карман брюк. Рука-лицо. Это я всё же сделал. А вот дети дружно протянули:
— У-у-у-у! — и я вместе с ними, но в другом ключе. Ну это же жесть какая-то!
Чуть
В общем, день был насыщенный. И всё, что я хотел…
— Сейчас бы пива, — выразил я свои мысли вслух.
После тяжкого дня я никогда не отказывал себе в пиве. Ну бывают такие моменты, когда хотелось чего-то пенного. Ещё бы рыбки сушеной навернуть да лечь на диван. Проскакивали такие мыслишки. Каюсь.
А вот Вася моего чистосердечного признания не выдержал и резковато остановил машину на светофоре. Повезло, что я пристегнут, а то полетел бы лицом в приборную панель.
— Э! Аккуратнее, — возмутился я.
Права у него спрятать, что ли? Опасно водит порой. Шучу. Как водитель он был неплох. Но наказать хотелось. За такие двойные потрясения.
— Тебе, Рю, в ближайшие шестнадцать лет на выбор газировка или молочный коктейль, — напомнил мне Вася.
Вот умеют же близкие спустить с небес на землю. Будто бы я сам не знал, что мне можно и нельзя. А ведь так хотелось помечтать. Но, видимо, мечтать не вредно.
— Не дави на больное, — скривился я. — Сам знаю. Так что давай, лихач, вези меня в ресторан. Буду пить сок. Раз уж возрастом не вышел.
Не буду же я ему говорить, что выпить я могу и раньше. Трудные подростковые будни никто не отменял. Как и поддельные документы. Я что, лазейку для себя найти не смогу? Да он смеётся. Это его я контролировал раньше. Мне же никто не указ. Хе-хе-хе! Кто тут умный? Я!
Вася успокоился и повёз нас в какой-то ресторан традиционной кухни. Нам предложили столик, и мы расположились. Пару минут я думал над заказом и передал его Васе. Вообще иногда полезно выходить из дома. Домашняя еда, даже такая вкусная, как у мамы, имела свойство приедаться. Как бы ни было грустно от этого факта. И не будь я взрослым в теле ребёнка, то не хотел бы есть вне дома. Но я-то уже знаю, что могут предложить мне рестораны. И буду пользоваться возможностями.
Официантка не заставила себя долго ждать. И даже тут на Васю смотрели плотоядно. Как бы его не съели вместо нашего ужина.
Может, я не знал, и в Японии начался брачный сезон? А то все такие активные пошли, что просто жуть. На Васю так и липли девушки. Так, вроде бы, был конец весны, а не начало, чтобы вести себя словно кошки.
Хотя, возможно, на меня раньше так же смотрели, но я в упор этого не замечал. А когда перестал быть объектом внимания, то всё стало очевидно.
Вася передал наш заказ, но когда очередь дошла до напитков, то сегодня свою разминку сделала и моя челюсть. Да что такое-то?
— Нам сок для молодого господина и, — Вася пролистал меню и остановился на странице с алкоголем. Он же не всерьёз, да? Кажется, всерьёз. — Пиво.
Официантка подмигнула и, виляя попой, ушла, а я зло смотрел на ученика. Не находил нужных слов.
— Ты, чё, э… — очень информативно сказал я. Ну всё. Словарный запас закончился, трансформируясь в одного очень наглого бугая рядом со мной.
Вася же весело улыбался, будто сделал что-то замечательное. Ну каков жук! Ещё и глумится над бедным мной. Настолько поверил в свою безнаказанность, что прямо передо мной провернул подлый приём.