Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Цвик Катерина Александровна

А потому я, как и Сережка, начала прыгать вокруг вертящихся маменьки и Марьи и кричать:

— С ума сойти! Да! Да!

Конечно прыжки неуклюжего бегемотика в моем лице по мокрой скользкой поверхности не могли закончится просто так. А потому на одном из выписываемых виражей я поскользнулась и рухнула на землю, умудрившись при этом сделать качественные подсечки всем членам данной вакханалии. А потому все мы оказались лежащими на раскисшей от дождя земле, что совершенно не мешало нам всем хохотать, как ненормальным.

Наконец, мы-таки успокоились,

и с горем пополам поднялись и благополучно дошли до дома.

Вы бы видели глаза встреченных нами слуг, когда мы чинной, похохатывающей, грязной и мокрой процессией зашли в дом и направились в свои комнаты! Думаю, этого зрелища не забудет никто из нас!

Глава 7

Вечером того же дня у нас состоялся самый настоящий семейный совет, на котором ко всеобщему удивлению присутствовала даже Марья. Видимо, маменька решила, что озвученная информация может оказаться полезной и ей.

Так вот, как было с самого начала понятно, на совете обсуждали проснувшуюся у меня магию.

— Я ведь поначалу даже не поняла, что это у Дусеньки магия шалит! Ну, ветер и ветер поднялся. И так было понятно, что вот-вот гроза начнется. Да и не просыпается обычно у Раевских в первых рядах ветер. Вы, Поликарп Харитонович, мне рассказывали, что, конечно, можете оперировать и ветром, только очень слабо и, как и все члены рода, лишь со временем. Ведь стихия Раевских это огонь! Да и я, конечно, обладаю магией, но первой у меня проснулась вода. Откуда у Дусеньки взялся ветер я даже представить не могу!

Я, честно говоря, тоже этого не представляла, да и вообще в магии еще ничего не понимала. А вот то, что маменька тоже обладала силой заинтересовало. Почему-то она никогда ее не использовала, по крайней мере при мне, и от того мне казалось, что она совершенно обычный человек.

— Но вот то, — продолжила она, — что дальше вспыхнул огонь такой силы, несказанно меня поразило! Вы бы видели этот восходящий к небу смерч! Честно говоря, я думала, что кто-то из дома его все же заметил, но, как оказалось, нет.

Отец сидел напротив маменьки за столом с весьма серьезным выражением лица и задумчиво постукивал пальцами по столу.

— А еще… — Очень тихо проговорила Марья, от чего все удивленно перевели на нее взгляд. — Евдокия до прихода княгини во время медитации парила в воздухе.

Теперь уже удивленные взгляды переместились на мое лицо. И я, нервно усмехнувшись, развела руками. «Так, мол, получилось. Сама не в курсе!»

— Что, правда, в воздух поднялась? — Не удержался таки от вопроса Василий.

— Похоже, что так. — Я невольно поерзала на попе, которая после этого воспоминания почему-то заныла.

Василий хотел спросить еще что-то, но тут заговорил отец. Как я заметила, говорил этот человек всегда мало и по существу. Он был постоянно чем-то занят, то читал какие-то бумаги, то сам что-то писал, в общем все свободное время проводил в кабинете. Вообще он создавал

впечатление довольно сурового и решительного человека. И тем не понятнее мне казалось его полное безразличие в отношении к Марье. Сказал бы еще в самом начале, это, мол моя дочь, прошу относиться со всем уважением. А так просто отдал жене и похоже даже не интересовался, как поживает его чадо. Только сейчас в его взгляде на нашу женскую троицу начало проскакивать нечто вроде любопытства. Создавалось впечатление, что ему по большому счету было все равно, что творилось в его доме.

— Евдокия, скажи, тебе удалось войти в состояние медитации?

— Да, наверное впервые за все время. — Тут же ответила я.

— Ты видела свои источник?

— И источник, и потоки. Незабываемое зрелище! — Не смогла не поделиться я своими впечатлениями.

— Хорошо, просто замечательно. — Чуть удивленно признал он. — Может, ты заметила, какой цвет у тебя преобладает.

— Кажется серебристо-желтый. — Не видела я смысла скрывать.

После этих слов брови у всех присутствующих поползли вверх.

— Вот так вместе? То есть не серебристый и не желтый, а именно серебристо-желтый?

— Ну да, а в чем дело? — Решила я узнать, чему все так удивились.

— Это точно? — Почему-то решил уточнить глава семейства.

— Вроде да. — Даже засомневалась я сама. — Можете сами посмотреть! Вы же должны уметь. Наверное… — Стушевалась я под конец. Кто его знает, что они тут на самом деле умеют, а что нет.

— Хорошо. Посмотрю. Прошу у всех тишины.

В комнате тут же стихли даже случайные шорохи. А взгляд мужчины помутнел и обратился куда-то внутрь себя. После чего он окинул меня этим странным взглядом, посидел так несколько томительный минут и моргнул, возвращая себе нормальное выражение лица.

— Да, так и есть. — Как-то заторможено, наконец, проговорил он. — Удивительно…

Со стороны маменьки послышался то ли вздох, то ли всхлип, а браться как-то уважительно окинули мою тушку взглядом.

— Видишь ли, Евдокия. — Проговорил отец, разъясняя общую реакцию. — Дело в том, что обычно в источнике одаренного преобладает лишь одна направленность силы, очень редко две и только у Императора четыре. У тебя же их сразу… три, при чем очень сильных.

— Три? — Неподдельно удивилась я. — Желтый, серебристый, а третий цвет тогда какой?

— Видишь ли, серебристого цвета в чистом виде не существует. Этот цвет дает лишь переплетение магии воздуха и целительства. Крайне редкое сочетание, к слову.

— А я думала существует только четыре вида магии: огонь, вода, воздух и земля. — Не подумав брякнула я. От чего уже неподдельно удивилась даже Марья. Видимо, подобные вещи здесь должны были знать с самого детства.

— Поликарп Харитонович. — Решила мне помочь маменька. И, как ни странно, нашла вполне приемлемую причину моей забывчивости. — Дусенька, пробыла шесть лет в ужасном состоянии, не удивительно, что что-то могло стереться из ее памяти.