Корпункт
Шрифт:
— Да я и не представлял…
— Нет, разумеется, прямым текстом вы ничего такого не утверждали. Но общая тональность статьи, опубликованной в свежем номере, навевает соответствующие мысли.
Иван стушевался. Готовя номер, он помнил, что его редакторский стиль может удивить местных, показаться им слишком резким и разухабистым. Да, помнил и старался себя сдержать — но, как теперь выясняется, недостаточно…
— Сожалею, — сказал он, — что вы это так восприняли. Мы всего лишь хотели, чтобы в статье присутствовала динамика. Ведь даже в рамках вашего клуба есть
— Упомянутый вами коллега — талантливый М-геолог. Но, к сожалению, склонный порой к поспешным суждениям и некоему… гм… юношескому максимализму.
— И тем не менее, было бы интересно побеседовать с ним ещё. Вы же не возражаете?
— Нет, нисколько. Надеюсь лишь, что вы, цитируя его мнение, будете сохранять журналистскую объективность.
— Я постараюсь.
Пообщаться с «юным максималистом» сразу, правда, не удалось — в клуб он не заглядывал уже несколько дней. Иван попросил его домашний адрес и, распрощавшись с председателем, снова вышел на улицу.
Дождь прекратился — или, скорее, взял небольшую паузу. Тучи всё так же скрывали небо, лишь у горизонта виднелись бледно-голубые просветы. Тротуары блестели, дыхание ветра было мягким и влажным.
Одноэтажный дом, где квартировал геолог, прятался за сомкнутым строем густых кустов — даже сейчас, ещё не покрывшись листьями, они почти полностью заслоняли фасад.
Иван не удивился бы, если бы квартиранта не оказалось дома. День всё-таки был рабочий — да и вообще, геологу полагается шляться где-нибудь по горам, а не сидеть в четырёх стенах. Но через полминуты дверь отворилась, и на Ивана из-за порога воззрился крепкий, коротко остриженный парень:
— Да?
— Здравствуйте, я из «Вестника». Вы ведь Станислав, правильно? Наш репортёр уже с вами разговаривал. Нас заинтересовали ваши высказывания, и теперь хотелось бы кое-что уточнить. Уделите немного времени?
Хозяин, однако, энтузиазма не проявил. Наоборот, нахмурился и быстро оглядел двор, словно опасался, что их подслушивают:
— Извините, момент не очень удачный. Я сейчас занят.
Ивану не требовалось быть гением, чтобы сообразить — здесь что-то нечисто. С чего вдруг «максималист» превратился в пугливого молчуна? Вопрос был до крайности интересный, и чтобы узнать ответ, следовало переть напролом:
— Понимаете, Станислав, ситуация сложилась неординарная. В городе исказился М-фон, даже полиция озаботилась…
— Я уже высказал своё мнение.
— Да, на прошлой неделе. И будет нелепо, если сейчас, когда появились новые факты, вы вдруг откажетесь разговаривать. Мне так придётся и написать — наотрез отказался от комментариев. Что подумают люди? А ведь газету читают не только обыватели, но и власти…
— Ладно, входите.
Иван сделал шаг вперёд, и в ту же секунду голова закружилась, а в глазах потемнело. Подобные ощущения он испытывал несколько дней назад, при знакомстве с учительницей. Как и в тот раз, возникла иллюзия, что воздух заполнен мелкими, липко-материальными
Да, тут следовало держаться настороже.
Придя в себя, Иван огляделся. Интерьер — незамысловатый, даже скорее бедный. Панцирная кровать, шифоньер, простецкий письменный стол. Стопка толстых тетрадей в клеёнчатых буроватых обложках. Книги. Не хватало разве что коллекции минералов, чтобы завершить образ. Хотя, может, она хранилась в соседней комнате…
— Станислав, позвольте сначала общий вопрос. Вот вы — не просто геолог, а М-геолог. В чём отличие, если коротко?
— Отличие — в букве «м», — сказал хозяин спокойно. — Предмет изучения — минералы с магической составляющей. Прежде всего, безусловно, ауксилит.
— Ага, я так и подумал. А гипотезы насчёт межмировых переходов — хобби?
— Не совсем так. Ауксилит — это базовый компонент М-фона, без которого проходы не открываются.
Последняя фраза заставила Ивана задуматься:
— Погодите… Выходит, чтобы дверь появилась между двумя мирами, хотя бы один из них должен быть магическим?
— Это общеизвестный факт.
— То есть из моей Москвы, например, я не могу напрямую переместиться в реальность, где магии тоже нет…
— Что вас так удивляет?
Иван неопределённо пожал плечами. И в самом деле — звучало вполне логично; просто ещё один штрих в концепцию множественности миров. Но было такое чувство, что штрих этот крайне важен для понимания нынешней ситуации.
— Ладно, — сказал он, — давайте теперь о вас. Вы родом из Верхневейска?
— Нет, с южного побережья.
— А почему сюда решили приехать?
— Предложили работу по специальности.
— Понимаю, здесь же гора, доразведки всякие. Ну а вообще — не скучно?
— Терпимо.
— Угу, пытливый исследователь везде найдёт чем заняться… Тем более что с осени тут движуха пошла — свечение в ельнике и прочее в том же духе… В интервью вы предположили, что, мол, ещё тогда кто-то пытался пролезть из другого мира. А из какого именно? Есть догадки?
Может, Ивану лишь показалось, но этот простой вопрос встревожил геолога. Во всяком случае, тот ответил не сразу, осторожно подбирая слова:
— Гадать не имеет смысла. Это не для учёных.
— Знаете, Станислав, я в недоумении. На прошлой неделе вы комментировали намного смелее и интереснее. Откуда эта внезапная перемена? Вам что — в научном клубе выговор сделали? Санкциями грозят?
— Что за чушь? — Станислав, похоже, разозлился всерьёз. — Какими санкциями? Слушайте, господин газетчик, давайте уже заканчивать…
— Почему вы так нервничаете?
— Я не нервничаю! Мне надоели ваши расспросы!
— Я выполняю свою работу. Кстати, сегодня утром ко мне приходил инспектор полиции. Просил рассказать, не замечал ли я чего-нибудь странного. А ваша нынешняя манера общения — это, по-моему, странность и есть, в неприкрытом виде. И как мне быть? Я же вроде сознательный гражданин, могу помочь правоохранительным органам…