Корпункт
Шрифт:
Силуэт «призрака» исказился — словно вдруг утратил объём, превратился в плоскую наклейку на ткани мира, в собственную ожившую тень. И тень эта (Иван уже не столько видел её, сколько просто угадывал) рванулась полицейским навстречу.
Те, однако, были готовы.
Один из патрульных вскинул парализатор, напоминавший по виду фоторужьё. Замерцала линза, короткий раздутый ствол описал дугу — и сообщники «призрака» возле грузовика повалились наземь.
Самому «призраку» не хватило буквально нескольких метров, чтобы уйти. Невидимость
И это была хорошая новость.
Плохая же состояла в том, что Иван тоже угодил в радиус поражения.
Дичайшим усилием воли он сумел остаться в сознании ещё на пару секунд, чтобы увидеть финал охоты. Ему почудился голос Кати, и вроде бы её фигура мелькнула в свете автомобильных фар. Но после этого разум наотрез отказался повиноваться.
Беззастенчиво-длинный день подошёл к концу.
37
Космос вокруг был иссиня-чёрным, уютным, как на детском рисунке.
Время остановилось.
Мысли потеряли значение.
Разум готов был полностью, без остатка, раствориться в невесомости и покое, но мешал едва уловимый шёпот, отголосок чего-то полузабытого, застрявший в голове, как заноза. Особенно раздражало одно короткое слово — оно повторялось без конца, раз за разом…
— Иван! Иван!
Он вдруг осознал, что так звучит его имя.
Осознание это, подобно неводу, потянуло из глубин памяти целые гроздья ассоциаций. За короткий миг ему вспомнилась вся сорокалетняя жизнь, прожитая криво и по-дурацки, и попытка сбежать в параллельный мир, и охота за «призраком» над обрывом.
Ум опять наполнился тяжестью, громоздкими смыслами.
Вокруг сомкнулась реальность.
— Доктор, он очнулся!
— Глаза открыл!
Он пошевелился, осмотрелся и понял, что лежит на больничной койке. Над ним склонилась Катя-репортёрша, за ней маячил инспектор, а спустя несколько секунд появился врач, знакомый ещё с апреля. В окно заглядывало утреннее спокойное солнце.
— Позвольте, дамы и господа, — сказал доктор. — Иван Егорович, вы нас узнаёте? Можете говорить?
— Да, только соображаю плохо… И слабость…
— Это не страшно. Вот мы вам сейчас укольчик…
Посетителей попросили подождать в коридоре. Вошла деловитая медсестра, вколола ему что-то в вену на руке. Пару минут спустя он и впрямь почувствовал себя лучше, голова прояснилась. Ещё с четверть часа его обследовали, подключив какой-то прибор с вездесущим префиксом М- в названии.
Наконец было констатировано, что пациент идёт на поправку, хорошие новости будут ему полезны, а посему визитёры могут с ним побеседовать. Врач и медсестра удалились. Снова появился инспектор, и Иван первым делом спросил у него:
— Что с «призраком»? Допросили?
— Да. Он отнюдь не дурак — понимает, что никуда не денется, и даёт
— Что им тут было нужно? Кто они такие вообще?
Задавая вопрос, он внутренне подобрался. Вот сейчас он услышит то, что должно объяснить все странности последнего времени. Узнает разгадку ребуса, который не давал ему жить спокойно. Продерётся сквозь опостылевшую тягучую мистику…
— Контрабандисты, — сказал инспектор.
Иван моргнул. Слово было простым и внятным, но но ожидал чего-то совсем иного (хотя сам не знал, чего именно). Полицейский тем временем продолжал:
— Везли товар из своего мира, где М-фон почти на нуле, в Москву. Транзитом через наш город.
— Ага… — протянул Иван. — Ну да, понимаю… Два мира без магии нельзя соединить напрямую, геолог мне объяснял… Нужен промежуточный пункт, магический, где много ауксилита… Верхневейск отлично подходит… Тем более что полиции тут немного, нравы провинциальные… Извините…
— Бросьте, Иван Егорович. Мы тут и правда слегка заплыли жирком, привыкли к спокойной жизни. А на ваш репортёрский сыск смотрели чересчур снисходительно.
— Ладно, не суть. Так что они там везли, эти контрабандисты? Оружие? Наркоту?
— Нет, — инспектор посмотрел удивлённо. — Обычные вычислительные машины. Ну, в смысле, по меркам их мира они обычные, а по меркам вашего — очень мощные, опережающие прогресс на десяток лет.
— Погодите, — сказал Иван, — погодите… Получается, весь этот сыр-бор — из-за ерунды, по большому счёту? Из-за каких-то вшивых компьютеров?
— Ну почему «из-за ерунды»? Нарушен закон. Да и переход, открытый без разрешения, мог привести к нежелательным М-эффектам…
Иван перестал слушать. Просто лежал, уставившись в потолок и ощущая, как выступает на лбу испарина, а на языке появляется привкус гнили.
Ночью он чуть не погубил человека — пилота, который выскочил из кабины буквально в последний миг. Человек этот был не монстром, не эмиссаром тьмы, не злодеем, лелеющим план по захвату мира (или хотя бы ауксилитового карьера), а всего лишь прохвостом, который вёз в Подмосковье левый товар. Но он, Иван, не разобравшись в ситуации толком, кинулся в драку и начал строить из себя колдуна. И даже не подумал о том, что возможный промах — это уже не ляп в газетной статейке, за который его пожурят коллеги, а нечто совсем иного порядка…
— Инспектор, — сказал он, — можете объяснить, как мне вообще это удалось? С М-фоном, я имею в виду. Я теперь, блин, великий маг?
— Это вряд ли, — полицейский усмехнулся. — Я спрашивал у научников, они говорят — уникальное стечение обстоятельств. Переход — нелегальный, поэтому М-фон исказился резко. При этом столкнулись люди из противостоящих миров, то есть вы и контрабандисты. Противостоящих — не в смысле враждебных, а… ну, как два полюса у магнита. А тут ещё ауксилитовый пласт поблизости… В общем, всё это наложилось, сошлось в той точке, где оказались вы…