Корпус обреченных
Шрифт:
Лева поднял руку.
— Ваше благородие, разрешите задать вопрос?
— Задавайте, господин Львов.
В отличие от Баранова, наш куратор уже явно успел изучить наши личные дела и знал нас в лицо.
— Не будет ли накладок в занятиях? Например, два спецкурса в одно время…
— Мы составляем расписание так, что накладок быть не должно. Если выбранный учебный план вызовет у вас трудности, обращайтесь ко мне. Ваше обучение — главный смысл вашего пребывания в стенах этого учреждения, господа. — Ланской снова принялся блуждать взглядом по нашим лицам. — Но обучение —
Понятно, началась обработка. Я уже почти начал скучать, но в этот момент майор переглянулся с Барановым, и тот подал ему какой-то листок.
— Вы, господа курсанты, увы, еще не до конца поняли степень ответственности, которую вам предстоит нести в будущем. И моя задача как вашего куратора — донести ее до вас с первого дня обучения.
Он развернул папку и положил лист, а затем едва заметно улыбнулся.
— Напомните мне первый принцип обучения командованию. Есть смельчаки?
Зал молчал. Я не стал возникать, потому что хотелось немного пожить спокойно.
— Что ж, желающих нет. — Ланской взглянул на нас поверх своей раскрытой папки. — Повиновение и подчинение, господа. Соблюдение дисциплины. Чтобы за вами пошли люди, вы должны понимать, с кем работаете. И должны сами научиться исполнять приказы, прежде чем получите право их отдавать. У меня уже набрался список тех, кому стоит обратить на это особое внимание.
По залу прокатился тихий вздох. Все замерли.
— Итак, сегодня на выдаче обмундирования отличились скандалами господа Гончаров, Брюс и Татищев. С завтрашнего дня каждый из них в свободное от учебы время отправляется в помощники интендантам.
— Так и знал, — шепнул Лева, покачав головой. — Не стоило шум поднимать…
— Это не все, — Ланской покачал головой, изучая другие фамилии в этом странном списке. — За опоздания на явку господа Романов и Волконский всю следующую неделю объявляются дежурными по соблюдению расписания курса и должны обеспечивать своевременную явку курсантов в места назначения.
Я покосился на Андрея. Кузен только кисло улыбнулся.
— Виноват, ваше благородие. Наказание принимаю смиренно.
— Теперь перейдем к любителям неуместной дипломатии. В попытке недопустимого подкупа вышестоящих лиц замечены трое. Господин Юсупов назначается в помощники на раздачу блюд в столовой. Господин Львов назначается помощником в медсанчасть. Господин Николаев…
Все уставились на меня так же удивленно, как до этого таращились на Андрея. Думали, что и он, и я останемся неприкосновенными, а сейчас осознали, что любимчиков здесь нет и не будет. По крайней мере, пока что.
— Господин Николаев назначается разносчиком блюд в офицерскую столовую, — заключил Ланской. — Все наказания действуют до ближайшего воскресенья.
По залу прокатился тихий шепот. Я же пожал плечами и выдержал взгляд куратора. Тот с громким хлопком закрыл папку.
— Весь
Глава 19
— Тревога! Всему личному составу — тревога!
Механический женский голос из динамика мгновенно вырвал меня из сна. Я едва распахнул глаза и тут же вскочил от звука сирены, разорвавшего тишину корпуса.
— Что… — заерзал Лева на нижнем ярусе. — Что за черт?
Красный свет аварийного освещения залил комнату, бросая зловещие тени на стены. Секунда — и я уже был на ногах. Сердце бешено колотилось. Искажение? Учебная? Или что-то еще?
— Черт… Серьезно, в первую же ночь? — пробормотал я, оглядываясь. — У нас еще даже построения не было.
Комната превратилась в муравейник. Курсанты метались, судорожно одеваясь. Никто не понимал, что случилось.
Я мгновенно оценил ситуацию. Андрей уже тоже был на ногах и бодр, словно и не засыпал. Мы встретились взглядами и коротко друг другу кивнули. Что бы это ни была за тревога, наверняка опять проверка. Очередная попытка вывести нас из равновесия и проверить, как мы себя поведем в непривычных условиях.
— Что за тревога? — Юсупов хмуро натягивал куртку. — Обычно объявляют, что случилось. А тут — ничего…
Остальные тоже кое-как оделись и выглядели растерянно.
— Искажение? — тихо спросил Андрей, подойдя ближе ко мне.
— Не знаю, — ответил я, шнуруя ботинки. — Вот и разберемся, учебная или нет.
Хотя, зная Шереметеву, я бы не удивился, реши она в первую же ночь показать своим подопечным, с чем реально придется иметь дело. Тем более что, кажется, они в Спецкорпусе поняли, что большая концентрация остаточной энергии способна вызвать новое открытие портала…
Безбородко распахнул окно и, высунувшись на полкорпуса, смотрел в сторону парка,. Затем он быстро отскочил и обернулся к нам. Его глаза были расширены от ужаса.
— Там… Там что-то странное происходит. В парке… Или мне привиделось, или там какое-то чудовище…
— Не паникуй, — я резко развернулся к нему. — Нужно найти Баранова. Или Ланского. Кого угодно. Если в парке открылась аномалия, эвакуацию нужно согласовать.
Я сосредоточился на ощущениях. Нет, слишком далеко, не почувствовать как следует. Мне показалось, что слабый след был, но сейчас не получалось нормально сконцентрироваться. Следовало подойти ближе. Выйти на улицу.
— Андрей, найди Баранова, — попросил я. — Он должен быть на этаже.
Кузен только коротко кивнул и тут же вышел в коридор. За стеной, в соседнем помещении, тоже царила суматоха — шум, треск, беготня, взволнованные возгласы.
— Что делать будем?
Юсупов подошёл к нам уже в полной готовности. На удивление — совершенно спокойный с собранный. Возможно, я в нем ошибался.
— Ждем Андрея, — отозвался я. — Если эвакуироваться, то за пределы территории. В парк нельзя. А чтобы нас выпустили на другую сторону, руководство должно велеть снять защитный барьер.