Корпус обреченных
Шрифт:
— После построения все приступают к своим обязанностям согласно расписанию, — приказал Ланской. — Господа курсанты, желаю хорошего дня.
— Хорошего дня, ваше благородие! — пронеслось нестройным хором над двориком.
Майор развернулся и направился к крыльцу корпуса. Баранов махнул рукой, давая знак, что построение закончено.
— Курсанты, в столовую!
Мы начали расходиться, переглядываясь, некоторые перешептывались. Я чувствовал, как в и без того пасмурном
Львов подошел ко мне, слегка тронув за плечо.
— Думаешь, кто-то признается? — тихо спросил он, озираясь на других курсантов, которые уже направлялись на завтрак.
— Маловероятно, — ответил я мрачно, глядя вслед Ланскому. — Тот, кто решился на такое, явно хорошо все обдумал. Но если он решит промолчать, рано или поздно майор его найдет.
Если только я не найду его раньше.
— Главное, чтобы это не создало новых проблем, — добавил Юсупов. — Люди быстро поддаются панике и слухам. Если кто-то решит, что руководство скрывает что-то важное, может подняться бунт…
— Маловато напряжения для бунта, — ответил я.
— Да, но ты же знаешь, что умелые провокации могут расшатать людям нервы…
— Мы этого не допустим.
В общей курсантской столовой уже было шумно. Звенели приборы, стулья скрипели по кафельному полу, доносился гул голосов. Мы взяли свои подносы и направились к свободному столу у стены. Львов, Юсупов и Эристов следовали за мной, стараясь держать спину прямо, несмотря на обстановку. Но даже без взгляда в их сторону я ощущал, что атмосфера вокруг нас пропитана напряжением.
Пока мы шли, казалось, все взгляды были устремлены на нас. Курсанты поворачивали головы, одни неодобрительно качали ими, другие переговаривались шепотом, но так, чтобы мы точно услышали отрывки фраз:
— Видел эту надпись утром? Слышал, что Ланской устроил допрос? — донесся до меня шепот одной из девушек из соседней группы.
— Тот самый Николаев, да? Говорят, он причастен к тому, что случилось с Андреем, — ответил другой курсант.
— Серьезно? Не знал, что тут такие интриги…
Мы сели за свободный стол, я оказался спиной к стене, лицом к залу. Сесть в таком положении оказалось верным решением: теперь я мог встречаться взглядами с особо борзыми и видеть, как они отводят глаза.
Львов и Юсупов молча сели напротив меня, Эристов — сбоку. Их, казалось, угнетала эта атмосфера.
— Вот же бараны легковерные, — пробормотал Лева, раздраженно ковыряя ложкой в тарелке с кашей. — Как можно так легко поверить в любую чушь, которую им подсовывают? Неужели не могут подумать своей головой?
— Они и не думают. Лишь бы была тема для сплетен, —
Я не стал им отвечать, поглощая свою кашу с двойным маслом. Аппетита не было, но я насильно запихивал в себя завтрак. Силы мне еще ой как пригодятся. Я не собирался оставлять всю эту ситуацию только на куратора. Нужно разобраться самому и прижать скотину.
— Может это Аполло? — Тихо предложил Юсупов. — Он вчера так яростно выступал против тебя… Что скажешь, Леш?
— Слишком очевидно.
— Брюс из второй группы его поддерживал, когда нас заперли в классе, — перебирал варианты Лева. — Он тоже возмущался…
— Нет смысла гадать, господа, — улыбнулся я. — Сосредоточьтесь на учебе. У нас сегодня много работы.
Внезапно к нам подошел Одоевский. С подносом в руках, он осторожно опустился на свободное место рядом со Львовым. Выглядел он растерянным и озадаченным.
— Господа, у вас свободно?
— Разумеется! — Лева тут же подвинулся. — Вас заело любопытство, господин Одоевский? К слову, поздравляю с постом командира второй группы.
Курсант коротко кивнул.
— Благодарю. И я пришел именно как командир своего отряда. Мы часто работаем вместе с вашей группой. И я должен понимать, что у вас там происходит. Что все это означает, Алексей?
— Что бы ни происходило, это не коснется сотрудничества наших групп. Это я вам обещаю.
— У вас есть мысли, кто это сделал?
— Пока не будет доказательств, не вижу смысла говорить.
Одоевский уважительно кивнул.
— Я бы тоже не стал обвинять людей, не будь я уверен. Алексей, я уверен, что все это — лишь чья-то злая шутка. Мои ребята тоже встревожены и растеряны. Если вам понадобится помощь, пожалуйста, обращайтесь. Наше единство — самая важная вещь для дела.
— Благодарю, Вячеслав, — я пожал протянутую руку.
Одоевский откланялся и вернулся за свой стол, а Феликс удовлетворенно хмыкнул.
— Что ж, нас хотя бы поддерживает вторая по силе группа. Уже немало.
Эристов, который все это время молчал, внезапно поднял взгляд от своей тарелки.
— Если это действительно организовал Безбородко, то тебе придется подготовиться, Алексей. Подлецы редко действуют поодиночке. Он наверняка уже создает вокруг себя круг поддержки, который будет защищать его интересы… Даже испортить стенд нужно ухитриться — ведь у нас было мало времени на сборы и подготовку. Вероятно, ему помогли.