Корректировщик
Шрифт:
— Именно, — улыбнулся учитель. — Это один многих факторов. Вроде дополнительного показателя при равенстве баллов.
Понятно.
В моем мире есть понятие «делать аттестат».
Здесь та же тема, но с рейтингом.
— На рейтинг влияют только оценки? — уточнила любопытная девушка.
— Да, — кивнул Игорь Игнатьевич, — но с оговорками. Оценка за ответ у доски не равноценна контрольному срезу или проверочной работе. Там есть свои коэффициенты. За этим следит компьютерная программа. Еще вопросы?
Все молчат.
— Теперь
Первокурсники зашевелились, начали перешептываться.
— Какие бонусы? — спросил парень с крашеными в белый волосами из нашего ряда.
— Никаких, — честно признался учитель. — Кроме авторитета и ответственности.
Парень фыркнул.
— Авторитет важен, — напомнил классный. — Не забывайте о том, что здесь вы заводите полезные знакомства, сходитесь с представителями других родов. Кого-то могут впоследствии пригласить в клан, открыв двери для карьерного роста. За успехами учеников «Заратустры» следят представители императорского дома. Я не стал бы пренебрегать такими вещами, как долг и ответственность.
— Уговорили, — раздался насмешливый голос со второго ряда. — Я выставляю свою кандидатуру.
Голос принадлежал девушке.
— Представьтесь, — попросил классный.
Со своего места за второй партой поднялась роскошная брюнетка с копной вьющихся волос, уложенных в высокую прическу. Рост у девушки был выше среднего, в каждом движении угадывалась гибкость и грациозность.
— Анна Веденеева, — девушка изобразила легкий полупоклон и села на прежнее место.
— Другие кандидатуры есть?
Класс молчал.
— Тогда голосуем.
С этим вопросом мы справились быстро. Единогласно утвердив Веденееву в должности старосты, приступили к поиску заместителя. Тут уже было не отбиться от желающих со стороны мужской части аудитории. Вызвались сразу трое кандидатов, жаждущих познакомиться с Аней поближе. Разгорелись нешуточные баталии, в результате мы получили один самоотвод. Дальше начали голосовать, причем тайно, бросая бумажки в бейсболку физрука. В итоге с незначительным перевесом победил Дмитрий Полянский — надменный аристократ, худощавый и манерный, смотрящий с пренебрежением на большинство одноклассников. Род Полянских, как я узнал позже, контролировал местный туристический бизнес.
— Что ж, с формальностями разобрались, — облегченно вздохнул Игорь Игнатьевич. — Все свободны, а старосту и его заместителя я попрошу задержаться на несколько минут.
Мы уже начали подниматься, как вдруг учитель поднял руку, призывая к тишине.
— Еще одно. Осталось полчаса до презентации клубов и объединений. Не расходитесь по домам — это важно. Вам предстоит выбрать кружок, ориентируясь на свои предпочтения.
— Это обязательно? — раздался тихий голосок с третьего ряда.
— Обязательно, — заверил учитель. — И, поверьте, рычаги давления на уклонистов есть. Напоминаю,
Класс начал расходиться.
Гремели стулья, царило оживление.
Когда мы с Сыроежкиным покидали аудиторию, я увидел Аню и Диму, направляющихся к учительскому столу. Мне не понравилось выражение на лице Ани. Энтузиазм. Похоже, она решила всерьез отнестись к своим обязанностям.
— Что теперь? — Виталик ткнул меня локтем в бок.
— Погуляем немного, развеемся.
— А потом?
— Ты слышал. Потащим свои задницы на презентацию клубов.
Глава 21
В среду, на второй перемене, неизвестный парень толкнул меня плечом, припечатав к стене. Я в очередной раз проклял Друцкого, который пренебрегал занятиями в тренажерном зале. Сейчас усиленно компенсирую этот косяк на первом этаже общаги, но мгновенных результатов ждать не приходится.
Я обернулся, но обидчик бесследно исчез в толпе, наводнившей коридор.
В столовой за наш с Сыроежкиным столик никто не сел. Меня даже удивила верность самого Виталика — его нисколько не смущало общение с изгоем. А то, что я обрел статус «ниже плинтуса», сомневаться не приходилось. Одноклассники ко мне пока еще не цеплялись, но презрительные взгляды становились всё более откровенными. Особенно — от заместителя старосты и его «свиты». Девушки о чем-то перешептывались и смотрели на нас косо.
— Можно? — к нам присоединилась Катя со своим подносом.
Еда, как вы помните, у всех была стандартной. Относительная свобода выбора заключалась в предоставлении ограниченного числа вариантов одного блюда. То есть, суп никто не отменял, но есть три кастрюли. Сегодня, например, нам приготовили классический борщ с мясом, сырный вермишелевый суп с кусочками куриного филе и чечевичную похлебку. Мы с Сыроежкиным отдали предпочтение сыру, Катя — борщу.
— Не боишься? — усмехнулся я, взяв из хлебницы тонкую черную дольку, именуемую в этом мире хлебом. — Мы заразные.
— Я тоже, — фыркнула Катя. — Забыл?
Молча киваю.
Катя один в один повторяла мою печальную участь.
— Забейте, — произнес Сыроежкин с набитым ртом. Мой прожорливый сосед почти успел расправиться с супом, что вызывает невольное уважение. — У вас есть я.
— Вот это и настораживает, — вырвалось у меня.
Катя рассмеялась.
Мы продолжали спокойно есть, а потом завертелся хоровод недобрых событий. Начну с того, что я после утреннего случая в коридоре утратил былую беспечность. Соответственно, у меня включены «чутье» и «полыхающий щит» на минималках. Если потребуется, всегда можно подбросить взвеси в топку и укрепить броню. Так вот, я заранее почувствовал, что со спины приближается некто агрессивно настроенный. Намерения были столь явными, что я невольно замер с вилкой, поднесенной ко рту.