Корректор. Книга первая: Ничьи котята
Шрифт:
– Кого я привел в дом! – картинно взялся за голову Дзинтон. – Женщина на корабле – кошмар, но в доме – еще хуже. Цукка, лапочка, а нельзя обойтись, а? Чесслово, я тут полгода живу, и ничего, пока не помер от грязи. Я же подметаю!
– И от уборки не помрешь, – фыркнула Цукка. – Ничего страшного, дом небольшой. Вчетвером за три-четыре часа управимся. Дзинтон, рассказывай, где здесь подсобка. Ни за что не поверю, что швабры и половые тряпки хозяева утащили с собой.
Дзинтон посмотрел на детей, вздохнул и развел руками.
– Если женщина решила навести чистоту, можно либо подчиниться ей, либо связать веревками и засунуть
Он сбегал к себе в комнату и принес несколько длинных стальных палочек с загибами. Карина заметила, что при их виде глаза Палека заметно округлились. Впрочем, они округлились еще больше, когда парень, ловко орудуя ими, меньше чем за минуту открыл запертый замок.
– Но ведь ты говорил… – тихо сказал Палек.
– Говорил, и повторю, если понадобится, – оборвал его Дзинтон. – Несмотря ни на что, наш уговор остается в силе.
Похоже, это было продолжение какого-то давнего разговора, но непонимающе на Дзинтона взглянула не только Карина, но и Цукка. Впрочем, задавать вопросов никто не стал. В чулане действительно нашлись и ведра, и швабры, и старые пыльные тряпки, и через пять минут в доме уже кипела работа. Карина не пожелала оставаться в стороне, и ей торжественно вручили большую кисть для сметания пыли, поручив чистить все горизонтальные поверхности, которые только найдутся. Остальные начали с того, что вытащили изо всех комнат во двор матрасы и подушки, закинули их на забор и как следует выбили палками. Окна кухни и столовой, выходящие во двор, пришлось временно закрыть – облако пыли поднялось такое, что солнце над двором заметно потускнело. Потом пол во всех комнатах на обоих этажах сначала промели, а потом долго терли швабрами. Когда очередь дошла до душей, ванн и унитазов, Дзинтон посмотрел на моющее средство, которое Цукка принесла из своего магазина, и молча покачал головой. Он написал на бумажке название другого средства и отправил за ним в магазин Палека как самого быстрого, а пока тот бегал, вместе с Яной и Цуккой быстро перемыл и протер кучу шкафов, полок и шкафчиков в кухне.
Несмотря на нудную работу, Карина почему-то не было скучно. Дзинтон с Цуккой весело перешучивались, Яна с Палеком, топоча, носились из комнаты в комнату, и девочка в конце концов заразилась общим приподнятым настроением. Благодаря неунывающей Цукке рутинная неприятная работа превратилась в какую-то забавную игру. Протертые от многолетней пыли и грязи окна радостно блестели, впуская в комнаты дневной свет, и на душе становилось легко-легко, словно все беды и опасности навсегда остались позади.
До комнаты Дзинтона очередь дошла последней. Карина, поколебавшись, толкнула дверь и вошла внутрь. Ничего особенного – такие же кровать, платяной шкаф, стол и деревянный стул с мягким сиденьем, как и в остальных комнатах. Правда, на кровати имелось аккуратно заправленное покрывало, а на столе лежали книги, проекционный диск и сенсорная панель терминала, но этим все отличие и исчерпывалось. В темном облаке дисплея крутился замысловатый рисунок из текущих переплетающих линий. Карина сунула в него руку и несколько секунд наблюдала, как линии голограммы струятся у нее над кожей, иногда
– Пользователь не опознан, – негромко сказал тихий женский голос. – Биометрические параметры в базе отсутствуют. Пожалуйста, не пытайтесь получить доступ к чужому устройству.
Прозвучало несколько мелодичных тактов, и птица пропала, а вместо нее снова поплыли линии.
Карина с интересом посмотрела на терминал, но снова коснуться не решилась. А вдруг Дзинтон рассердится? Она подтащила стул к шкафу, кистью смела с его верха пыль, потом слезла и подошла к окну. Распахнув его и сметя наружу, в парк, грязь с подоконника, она подошла к столу и снова посмотрела на терминал.
– Любопытствуешь? – Дзинтон стремительно вошел в комнату и бухнул на пол ведро воды. – Мое рабочее место. Я здесь по клавишам стучу.
– По клавишам? – удивилась Карина. На сенсорной панели клавиш, как у пианино, совсем не наблюдалось.
– Ну, выражение такое, – пояснил парень, обмакивая швабру в воду и шлепая ее на пол. – Раньше текст в компьютер вводили с помощью таких досок с кнопками – для каждого буквослога своя кнопка, называлось "клавиатура". Клавиатуры сейчас редко применяют, и те проекционные… ну, светом слоги на столе рисуют, но выражение осталось. Ну-ка, подвинься, я под тобой пол протру…
Карина отступила в сторону.
– А сложно с терминалом работать? – робко спросила она.
– Это не терминал, это компьютер. Но нет, в общем-то, не сложно. А ты что, не работала никогда? Хотя бы в школе?
Карина покачала головой. Не рассказывать же ему, что в первых классах с терминалом не работали, а потом, в детдоме, ее постоянно оттесняли в сторону более нахальные девчонки и мальчишки.
– Плохо, – резюмировал Дзинтон. – Хм… к своему терминалу я никого не пускаю. Он не предназначен для… других целей. Надо подумать – наверное, где-то можно найти старый терминал или компьютер, чтобы вы с ним работать учились. Ладно, порешаем. Ну-ка, подвинься еще раз.
После уборки Карина почувствовала себя нехорошо. Она забралась в постель – на сей раз матрас обтягивала чистая простыня, приятно холодившая кожу. Как раз настало время очередного кормления, и она попробовала отказаться от теплого пресного риса, сославшись на усталость, но заметившая это Цукка, встревожившись, позвала Дзинтона. Тот заглянул Карине в глаза, пощупал пульс на шее, помассировал какие-то точки под затылком, и ей стало легче. Потом он помял ей живот – иногда Карина уже почти вздрагивала от предчувствия боли, но он успевал остановить нажим за мгновение до того, как становилось по-настоящему больно.
– Да, подружка, – задумчиво скривил он губы. – Плохо пока что. Понимаешь, у тебя желудок сильно воспален, хотя уже и не так сильно, как поначалу. Лекарства ты хорошие пьешь, они помогают, но и тебе поберечься надо. Когда ты лежишь, желудок ничто не сжимает. Он расправлен и отдыхает. А когда ты ходишь, наклоняешься, приседаешь, он у тебя сжимается, и ему становится хуже. Так что ты бы все-таки еще пару дней полежала в постели, не вставая. И уж точно много не ходи. А есть надо. У тебя еще и кишечник толком в себя не пришел, не будешь есть – начнутся запоры, а это штука очень неприятная.