Корректор. Книга первая: Ничьи котята
Шрифт:
Терминал разразился мелодичной трелью. Пару минут оой-полковник таращился на экран, перечитывая и переваривая увиденное, потом нехотя вытянулся по струнке.
– Господин оой-генерал, твои полномочия подтверждены. Ожидаю приказаний. Да опусти ты пушку, болван! – это относилось уже к Таттарину. Тот пожал плечами, опустил ствол пистолета, поставил оружие на предохранитель и положил его на стол шефа. Пусть сам разбирается, куда его девать.
– Что подтверждены – хорошо, – кивнул гость. – Первый приказ: собранное на меня досье стереть безвозвратно, архивные копии также уничтожить. Операцию
– Так точно, – откликнулся оой-полковник, глядя перед собой оловянными глазами.
– Хорошо. Имей в виду, я проверю – возможность у меня есть. Если хочешь, можешь спросить у оой-генерала Васика, что такое досье "Камигами". Убить он тебя не убьет, правда, есть шанс, что жить ты будешь плохо и недолго. Кстати, капитан, это и к тебе относится. Допуска у тебя тем более нет, но подписку с тебя я брать не стану. Ляпнешь что-нибудь лишнее на стороне – закопаю. Позаботься о своем здоровье, будь другом, и придержи язык.
– Так точно, – кивнул капитан, тоже вытягиваясь по струнке. По спине поползла струйка холодного пота. Вот вляпался так вляпался… Ну почему он сам не подумал о контрразведке?
– Хорошо. Теперь, господин оой-полковник, мне потребуется помощь вашей конторы. На карте, кроме моих полномочий, есть еще одно вложение – план спецоперации "Кодомонохи". Проведешь ее за малым исключением своими силами, но если потребуется какое-то дополнительное обеспечение – скажешь мне, я сделаю. Код моего пелефона там же, в материалах. Цель операции – захват местного отделения Института человека и вывоз всех содержащихся в нем девиантов в безопасное место. В какое – тебе знать не положено, данный пункт плана обеспечиваю я сам. Вопросы?
– Господин… господин оой-генерал, могу я говорить свободно? – казалось, завсектором против силы выплевывает слова.
– Да.
– Насколько нам известно, Институт человека в данном вопросе является прикрытием для Седьмого департамента Министерства обороны. Почему контрразведка проводит такую операцию при нашем участии?
– Спрашиваешь много, оой-полковник, – гость недобро прищурился. – А ведь вроде бы не первый год в органах. Так надо, понял?
– Но это… вызовет большой скандал. Руководство Института очень влиятельно. Мы не сможем проделать все тихо.
– И не надо, – зубы гостя блеснули в злой усмешке, и капитан Таттарин почувствовал, как по спине снова бегут ледяные мурашки. – Мне не нужно тихо. Мне нужно максимально громко, со скандалом мирового масштаба. Просмотришь план – узнаешь. Гордись, оой-полковник: ты участвуешь в историческом событии, которое изменит лицо мира. А теперь я откланяюсь.
Незваный гость развернулся и подошел к двери. Нет, не подошел – проскользнул, неслышный и почти невидимый в своей темной одежде в темном кабинете. Тихо скрипнула дверь, и в комнате остались только капитан и оой-полковник.
Первым тишину нарушил следователь.
– Он что, правда оой-генерал? – осторожно поинтересовался он. – Что на его карте?
В ответ шеф выдал длинную полностью нецензурную тираду
– Эта скотина – оой-генерал Третьего департамента Министерства обороны. Контрразведка, мать его за ногу, спецоперации по внутренней безопасности страны! Мы с ними пересекаемся не так часто, но куда чаще, чем хотелось бы. Эти твари просто обожают загребать жар нашими руками. На карте – приказ о максимальном содействии. Знаешь, чей приказ? Лично оой-генерала Васика.
– Главного директора? – присвистнул капитан. – Ну ни хрена ж себе…
– Точно. Именно "ни хрена ж себе". Еще там какие-то документы. Видимо, и план операции там же. Я еще не видел его, но он мне заранее не нравится.
Начальник сектора опять выругался.
– Дело растреклятое я у тебя забираю, твой доступ к нему отозван. Сотру его сам… чуть погодя. Ладно, свободен.
Следователь повернулся к двери, но неожиданно замер на месте. Потом медленно развернулся к начальнику.
– Шеф, – медленно проговорил он, – а как этот хрен с ушами попал в кабинет? И как он усыпил секретаря?
Два офицера службы безопасности молча смотрели друг на друга, и по спине у обоих медленно ползли ледяные мурашки.
11.06.843, земледень
– Итак, великолепная госпожа Эхира Марга, я внимательно тебя слушаю.
Депутат Ассамблеи в шутливом салюте приподнял бокал с торчащей из него соломинкой. Несмотря на радушную улыбку, его прищуренные глаза холодно поблескивали в полумраке алькова. В приватной обстановке глава партии рационалистов разительно отличался от того бесшабашного и слегка придурковатого рубахи-парня, которого играл на публике.
– О, блистательный господин Крайтон Керл, я отнюдь не намеревалась превращать вечер в деловое совещание, – очаровательно улыбнулась ему Эхира, изучая его лицо из-под опущенных ресниц.
По слухам, эта шестидесятилетний, но еще крепкий мужчина предпочитал молодых девушек (а злые языки поговаривали и насчет несовершеннолетних девочек), и накануне она использовала все возможности чудо-косметики Майи, чтобы выглядеть хотя бы на семнадцать. Разумеется, благодаря их периодическим встречам в течение по крайней мере двух десятилетий он прекрасно понимал, что она отнюдь не юная девица, но после такого долгого отсутствия следовало использовать все рычаги.
– Мне просто хотелось увидеть тебя снова после почти двухлетнего перерыва, – она откинулась на спинку кресла, поигрывая бокалом. – Партия рационалистов вновь набирает силу, и говорят, что на следующих выборах она получит в Ассамблее не менее сорока мест.
Я – алчная холодная стерва, норовящая использовать тебя в своих интересах, мысленно сказала она. Поверь мне. Ну поверь же!
– О да! – Крайтон медленно наклонил голову. – Народ все больше осознает, что экономика вторична по сравнению с тем, что творится в наших головах. Примат разума – именно это сейчас нужно нашей стране, чтобы пережить не самые лучшие времена экономического спада. Однако, увы, не все так хорошо, как хотелось бы. Для того, чтобы участвовать в формировании Кабинета министров, нам необходимо не менее семидесяти мест.