Корректор. Книга первая
Шрифт:
— Маваши-сама, снимайте трубы на трахеях, через пару минут парень сам начнёт дышать. — Вокруг нас закружила-завертела метель из белых халатов. В районе солнечного сплетения начал формироваться чёрный, ого, какой чёрный смерч. Не обращая внимания ни на что, я начал сгребать алые прожилки и комки в этот смерч. Постепенно, алого становилось всё меньше. Больше всего напрягали кроваво-алые пятна на месте глаз, но и они тускнели, наливаясь сначала зеленью, а потом, постепенно бирюзой. Так, вроде бы всё восстановлено. Сейчас, ещё раз проведу по телу руками, нет, порядок, везде кристальная
— Всё, доктор, можете проверять, — я, не открывая глаз откинулся на спинку стула, — Если кто-нибудь даст мне стакан воды, буду благодарен. — Мне в руку ткнулся стакан ледяной воды. Вот спасибо. Я, с наслаждением выпил, и только после этого смог открыть глаза. Боже мой! Откуда их столько набежало. Ну их, вы мне парня покажите. Ага, дышит носом, спит, похоже. Глаза закрыты, на веках — пышные ресницы — мечта любой девчонки. Извини, парень, хуже сделать не мог. Приподняв веко, увидел, как отреагировал зрачок. Нормально. Осмотрел тело. Да, парень, придётся тебе в солярий походить, много новой, светлой кожи. Ну, да тоже не проблема. Парень — не девушка, справится.
Поворачиваюсь к доктору:
— Анализы, когда будете делать? — Тут и доктор не выдержал, и, вместе со всеми, уже стоящими на коленях, тоже бухнулся на колени:
— Простите меня, Исии-сама, я ведь до последнего не верил в то, что у Вас что-то получится. А тут! — Я стал на колени рядом с доктором:
— Маваши-сама, давайте на коленях будем дома, перед алтарями стоять, а сейчас, если можно, конечно, попьём кофе и пойдём к следующему пациенту. — Доктор подхватился:
— Конечно, конечно, Исии-сама, а может пообедать не против? — Я прислушался к себе:
— Вы правы, уважаемый доктор, я не прочь пообедать.
Обед прошёл, как пишут, в тёплой и дружественной обстановке. Пока мы ели, рыба, в основном, Япония, понимаешь. Тут к доктору подошла немолодая медсестра и что-то ему прошептала. Доктор закаменел лицом.
— Доктор, что случилось? — Я отложил в сторону палочки. Еле-еле приноровился к ним. Доктор опустил взгляд:
— Мне, право, неудобно просить Вас, Исии-сама…
— Доктор, прошу Вас.
— У нас, в родильном отделении, позавчера родилась девочка…
— И что с ней? — Доктор Маваши поднял на меня страдающий взгляд:
— У неё нет сердца. — Я был ошарашен:
— Что, совсем нет сердца?
— Да, Исии-сама, только зародыш. И вот сейчас она на аппарате «Искусственное сердце», и специалисты предупреждают, что кровоток слабый, питание мозга слабое. Ребёнку осталось жить, от силы, два часа. — Я сорвался с места:
— Ведите.
В палате родильного отделения, в боксе для недоношенных деток лежала маленькая, синенькая лапушка, у которой, по всей вероятности, даже не было сил просто пискнуть, не то, что закричать. К ней был подключён аппарат «Искусственное сердце». Рядом с боксом, похоже, лежала мамочка, у которой тоже уже не было сил просто плакать. Ладно, работаем.
Просканировав младенца, был удивлён, как это создание ещё имеет силы бороться за жизнь. Раз борется человечек — ему надо помочь. Первым делом приложил
— Отключайте аппарат, вынимайте катетеры.
— Но, Исии-сама…
— Я сказал! — Зашевелились, забегали, отключили, вытащили, заклеили. А деточка губёночками своими, взяла и надула пузырёк. Я открыл бокс и вынул девочку. Умостив её на руках, вдруг почувствовал, как по левому боку потекло что-то горячее. Ещё не во всё веря, взял жидкость на пальцы, осмотрел, понюхал, лизнул даже. Это же надо! Описала меня! Хорошая примета, а когда открыла ротик и выдала крик на три квартала, я понял — будет оперная певица! Положив младенца под мышку маме:
— Кушать просит, и переодеться. Мне бы тоже не помешало. — Тут снова завертелась карусель, а я совершенно без сил присел в углу, в кресло и отрубился. Снилось мне ширь широченная, бирюзового цвета, и было мне так хорошо, как не бывает в жизни.
Очнулся я резко, в кровати, больничной пижаме, а рядом сидит сияющий доктор Маваши. Увидев, что я очнулся, он поднялся, поклонился:
— С пробуждением, Исии-сама. — Мне было не до улыбок:
— Как ребёнок: Кардиограмму сердца сняли?
— Всё сделали, уважаемый Целитель. Сердце совершенно здорового ребёнка. А аппетит какой! Мамочка просто сияет от счастья. — Я присел на кровати:
— Ну и, Слава Богу! Надеюсь, что сегодня Вы от меня уже ничего не ждёте? По субботам, в это же время ждите меня. Будем снова спасать кого нибудь, неважно кого. — Вижу, доктор мнётся, видимо не знает, как сказать. Тогда я скажу первым:
— Простите, уважаемый Маваши-сама, у меня к Вам вопрос есть, может, Вы мне поможете?
— Я Вас слушаю, уважаемый Целитель?
— Понимаете, доктор, мой старший сын, ему девять лет очень любит сам собирать различные механизмы, ну, типа велосипеда с мотором, или картинга. Но вот беда. У нас это, возможно и можно купить, но вот где? А уж в Токио, я подозреваю, купить можно наверняка. Вы не сомневайтесь, деньги у меня есть, мне бы только кто подсказал, где можно купить ребёнку такой подарок. — Доктор улыбнулся:
— А сколько у Вас детей?
— Ну, если реально, то трое. Мальчик, девять лет, девочка, три с половиной года. Ждём ещё ребёнка, но это ещё не скоро, почти восемь месяцев. Но у нас есть ещё ребёнок, щенок лабрадора, девочка, ей три месяца. Зовут её Сима, и она наша общая любовь. — Доктор развёл руками:
— Ну, если собак вы тоже за детей считаете, то я не удивляюсь Вашей самоотверженности при спасении наших детей. Кстати, сейчас Вам принесут Вашу одежду. Её постирали, погладили. Всё нормально. Содержимое всех Ваших карманов тут, — он стукнул ладонью, — в тумбочке. Я сейчас схожу, посмотрю на наших пациентов, а потом приду и мы с Вами попьём кофе, поболтаем. А когда будете чувствовать в себе силы — проводим домой. А пока, как врач, рекомендую Вам ещё полежать. — Я кивнул. Действительно, силы были ещё не те. Так, тихонько прикрыв глаза, я не заметил, как уснул.