Корсар

Банч Кристофер

Пока никто не сообщал о встрече с женщинами или детьми линиятов, что вполне устраивало Гарета.

Гарет осторожно вошел в дом, сжав в одной руке меч, а в другой – пистолет.

– Не стоит беспокоиться, – сказал пират. – Здесь был только один линият, и он валяется в луже собственной крови.

Гарет рассеянно кивнул, обследовал дом, стараясь лучше узнать обычаи врагов, при этом он тщательно избегал смотреть на труп.

Он увидел стол и четыре стула, простой конструкции, но богато украшенные золотой и серебряной инкрустацией.

Стены были увешаны золотыми предметами, но комната не производила впечатления жилой. В следующей комнате стояли туалетный столик и кровать, стиль которых соответствовал прочей мебели. Третья комната оказалось совсем крошечной, в ней Гарет заметил дыру в полу и несколько ведер на скамейке. Он наклонился над дырой и услышал плеск воды.

Он отметил про себя, что следует найти вход в канализацию и определить, не скрываются ли в ней линияты или их хозяева – Бегуны.

Последняя комната была кухней, с буфетом, забитым различными крупами, и угольной плитой. На крючках висели кастрюли.

И все. Дом походил на келью отшельника или жреца, пожелавшего удалиться от мира.

Гарет исследовал другие дома, но не обнаружил ничего нового.

Линияты никогда не развлекались? В других странах он часто встречал их в тавернах, видел входящими в бордели. Правда, он не знал, что они там делали, и ни разу не удосужился подкупить шлюху и выяснить это.

Линияты оставались для него полной загадкой.

Один из пиратов ворвался на склад в поисках сокровищ, но обнаружил нечто более ценное – тридцать орудий на колесах, очень легких и маневренных, весивших не более четырех центнеров каждое.

Гарет послал за комендорами и приказал распределить орудия, вместе с порохом, ядрами и шрапнелью, между ворвавшимися в город ротами.

Теперь, обнаружив дом с линиятами, пираты могли обстреливать его ядрами, пока работорговцы не выбегут на улицу, и там скосить их шрапнелью.

Солнце было уже высоко, и Гарет не мог понять, почему так быстро проходит день. Буквально в следующую секунду он почувствовал страшную жажду и тут с радостью увидел двоих наемников, выкатывавших на улицу огромную бочку. Они поставили ее вертикально и выбили крышку прикладами мушкетов.

– Попробуй, – сказал один из них.

– Нет, – ответил другой. – Попробуй ты. Ты – старше.

– Позвольте мне, – сказал Гарет, оттесняя их.

Он опустил в бочку палец, облизал его и сморщился.

– Яд? – спросил наемник. – Как я и предполагал?

– Нет, – ответил Гарет. – Пиво. Хорошее пиво, как мне кажется, но я его не пью.

Солдат радостно завопил и окунул лицо в бочку.

Гарет, предпочитая мучиться от жажды, зачерпнул пару пригоршней, скривился еще раз и отправился на поиски воды.

Он почувствовал, как от жажды закружилась голова, потом, хвала богам, набрел на площадь с артезианским колодцем и от души напился воды.

Все пираты застыли в благоговейном ужасе, словно попали в храм великого бога.

Может

быть, так оно и было, если вспомнить, какому богу поклонялись пираты.

Здание было забито золотом. Вдоль одной стены сложены слитки, штабелями до самого потолка. Пол завален еще не расплавленными статуэтками, настенными украшениями с драгоценными камнями, частями инкрустированной мебели.

Но это было не самое главное.

Часть комнаты занимало гигантское золотое колесо высотой в полтора человеческих роста, украшенное абстрактными узорами и изображениями странных существ.

Колесо было толщиной с руку, и Гарет задумался, для чего оно предназначено, из какого неизвестного города украдено и каким образом доставлено сюда.

Он заметил, что Дафлемер с нежностью смотрит на колесо.

– Мы богаты, богаты, богаты, – произнес волшебник. – Теперь я могу выкупить земли, которые потерял, титул… и у меня все равно останется достаточно денег на все игорные дома Сароса, на все, что придет в мою безумную голову.

Никто не сообщил о том, что видел Бегунов, и Гарет уже начал думать, что чудовищ в Нуурате нет. Это было странно в высшей степени, или, по крайней мере, настолько, насколько было странным все, что касалось работорговцев.

И тут прибежал посыльный, попросивший Гарета последовать за ним.

Гарет услышал пронзительный визг Бегуна задолго до того, как вышел на небольшую площадь, превратившуюся в бойню. Рядом с одним из домов валялись в лужах собственной крови с полдюжины линиятов. Перед ними лежали тела двадцати солдат и трех или четырех матросов, расположенные так, словно те умерли прямо в строю.

Ближе всех к мертвым линиятам лежал солдат в украшенной перьями шляпе, видимо, один из офицеров.

Косира и десять пиратов прятались за низкой стеной.

– Этот ублюдок появился так внезапно, что застал их врасплох, – сказала она и задрожала. – О боги, Гарет, ты говорил, что они ужасны, но я не думала, что настолько. Когда мы подошли, он как раз расправлялся с последним солдатом. Мы успели сделать только пару выстрелов, прежде чем он спрятался в этом доме. Не уверена, что смогли хотя бы ранить его.

Гарет повернулся к посыльному:

– Возвращайся и скажи, чтобы сюда притащили пару орудий.

– Есть, сэр.

– Обрушим гнездо прямо ему на уши, – сказал Гарет. – Если они у него есть.

Поступить так они не успели. Визг становился все громче и громче, и Гарет услышал, как Косира отдает матросам приказ приготовиться стрелять по ее сигналу.

Бегун выскочил по открытой лестнице на площадь. Он помчался по ней прыжками, размахивая двумя саблями.

– Огонь! – крикнула Косира, и мушкеты беспорядочно захлопали.

Бегун упал, перекатился, снова вскочил на ноги, и Косира, крича что-то непонятное, побежала на него, держа рапиру как копье.

Гарет бросился за ней следом, чувствуя, что в ушах шумит от ярости и страха.