Корсар
Шрифт:
— Мне нужен ваш совет, святой отец. А ещё я принёс ваши рясы, — сказал я.
— Значит, помнил обо мне. И о Боге, — сделал вывод священник. — Ступай за мной.
Мы вновь пошли по коридорам, но на этот раз мне не приходилось держать его на прицеле. Та же скромная келья встретила нас уже не спартанским убранством, а небольшим беспорядком, остатками ужина на столе и разобранной постелью.
— Прошу прощения, меня сегодня подняли посреди ночи, — вдруг произнёс священник.
Мне вдруг стало немного неловко, будто я заглянул не в его неубранную келью, а застал его в женской
— Вам, кажется, нужен был совет, капитан? — спросил он.
Теперь я уже как-то сомневался, стоит ли посвящать его в эту тайну. Священник будто сейчас открылся мне немного с другой стороны, я увидел, что он точно такой же человек, как и все мы, из плоти и крови, со своими желаниями и стремлениями.
— Что вы знаете о местных проклятиях? — спросил я.
— Суеверие это грех, сын мой, — произнёс священник.
Да, этого стоило ожидать. Церковь не признаёт ничего подобного.
— Всё в руках Господа, — с непоколебимой уверенностью добавил отец Стефан, и все мои дальнейшие вопросы отпали сами собой, потому что я заранее знал, что он ответит.
— Спасибо, святой отец, — сказал я, понимая, что ничего нового уже не услышу.
— Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печётся о вас. Благоразумны будьте и бдительны, потому как враг ваш, диавол, аки лев рыкающий, ходит в поисках жертвы, — по памяти процитировал священник. — Противостойте ему твёрдою верой.
Другого рецепта отец Стефан предложить мне не мог. Идти на Гаити и искать какого-нибудь колдуна мне тоже претило, да и команда не поймёт ещё одной задержки и наверняка поднимет бунт. Придётся делать так, как указал святой отец, хоть я и не мог похвалиться твёрдостью веры.
— Благословите, святой отец, — попросил я.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, — перекрестил меня священник. — Аминь.
— Аминь, — отозвался я.
Спокойнее не стало. Но, может, получится убедить команду, что отец Стефан благословил меня на поиски сокровищ. Может быть, их вера окажется достаточно твёрдой и защитит нас всех.
Глава 41
Из церкви я вышел, всеми силами изображая уверенность в предстоящем деле. Муванга и Хорхе следовали за мной.
— Что сказал? — попытался выведать Гарсия.
— Нормально всё будет, — успокоил я. — Я теперь знаю, что делать.
Хорхе покивал и умолк. Потом перескажет всё любопытствующим, слух пробежит по команде, и все успокоятся. Муванга же до сих пор шёл, погружённый в какие-то свои тягостные мысли.
— Ты чего такой смурной? — спросил я.
— Понял теперь. Бели человек дух сильный, много помощи даёт, бели человек тоже сильный. Хорошо почитают, — невпопад произнёс негр.
Видимо, нашел причины, почему его племя живёт в нищете, пока белые люди вкусно кушают, пьют огненную воду и вообще хорошо себя чувствуют. Несомненно, это христианский бог, рядом с которым боги его племени это просто пшик.
— Можно и тебя окрестить, — сказал Хорхе. — Будет и тебе помогать.
— Предки обидятся, — вздохнул Муванга.
— Предки поймут, —
Негр как-то странно повёл плечами, не давая чёткого ответа, но я видел, что он, в принципе, был готов принять крещение. В конце концов, он был здесь один-одинёшенек после того, как оба его брата погибли.
Мы вышли на набережную, запруженную народом, отыскали нашу шлюпку. Скучающие матросы курили трубки, поглядывая на местных барышень.
— Всё в порядке, кэп? — спросил один из них.
— В полном, Луи, в полнейшем, — нарочито бодро отозвался я. — Собираемся и уходим отсюда.
— Опять небось пришили кого, — хохотнул другой, выбивая трубку.
— Пока ещё нет. Но если кто-то будет много болтать… — ровным тоном произнёс я, и матрос поспешил заняться делом.
Шлюпку вытолкнули в море, мы запрыгнули внутрь, уселись на банках. Уключины мерно заскрипели, мы стали пробираться через якорную стоянку, лавируя между чужими кораблями и лодками. На якоре здесь стояло довольно много судов, французских и голландских, самых разных, в том числе, несколько торговых, которые уже сами собой приковывали мой взгляд. Я вдруг понял, что рассматриваю их исключительно с точки зрения пирата, как добычу, более или менее выгодную. Стало немного не по себе, и я принялся разглядывать военные суда, видимо, прибывшие из Европы. Вот они нам пока не по зубам.
Только если брать их нахрапом, а не хитростью. Хитростью можно взять абсолютно любое корыто. Кажется, где-то я слышал байку о том, как один капитан с двумя десятками людей подплыл на баркасе к испанскому галеону. Испанец не обратил на него внимания, мол, это просто рыбаки, что этот баркас может сделать, и был, в принципе, прав, на баркасе против галеона делать нечего. Но пираты подошли вплотную и взяли этот галеон на абордаж, застав команду врасплох, хотя испанцев было в четыре раза больше. Поучительная байка, на самом деле. Во-первых, никогда не недооценивай своего противника, и во-вторых, дерзость и храбрость вознаграждаются.
Но я теперь надеялся, что нам больше не придётся захватывать корабли, брать кого-то на абордаж и вступать в артиллерийские дуэли. Мы откопаем золото, поделим его и будем счастливо жить до конца своих дней, тихо и мирно. Во всяком случае, мы в это верили.
Шлюпка подошла к борту «Поцелуя Фортуны», мы по очереди забрались наверх. Испытывающие взгляды матросов были прикованы к нам, и я криво ухмыльнулся, показывая, что всё идёт по плану.
— Всё, как надо, парни, — произнёс я. — Готовьте корабль к отплытию.
Пираты одобрительно заворчали, начали расходиться по местам, поднимать якорь и ставить стаксель, чтобы аккуратно и неспешно выбраться из гавани. Я посмотрел, как парни затаскивают шлюпку наверх, немного даже им помог, потом спустился вниз, лично проинспектировал трюм и нижнюю палубу, зашёл к отдыхающим и раненым, проведал пленных испанцев. Почувствовал себя депутатом, который во время предвыборной кампании перед телекамерами сажает одну-единственную яблоньку, чтобы потом, когда камеру выключат, снова передать всё помощникам.