Корсары Кайзера

Бунич Игорь Львович

На рассвете 6 августа с «Карлсруэ» прямо по курсу был усмотрен большой пароход. Поскольку пароход не поднял позывных, а радиостанция «Карлсруэ» постоянно принимала радиопереговоры какого-то английского крейсера, находящегося поблизости, Келер приказал сыграть боевую тревогу. Вскоре встречный пароход положил руль вправо, встал к крейсеру лагом, после чего был опознан как «Кронпринц Вильгельм». «Карлсруэ» подошел к нему, встал у правого борта лайнера и капитан 2 ранга Келер отправился туда на катере, чтобы переговорить с капитаном. Минут через пятнадцать Келер вернулся и подвел «Карлсруэ» к левому борту лайнера, встав носом на юго-восток. Высокий борт лайнера прикрыл крейсер от ветра и зыби, но зыбь была такова, что оба корабля постоянно поднимало и опускало, и только специальные кранцы предотвращали удары бортами друг о друга.

Пришвартовавшись лагом к «Кронпринцу Вильгельму», «Карлсруэ» немедленно начал передачу на лайнер орудий и боеприпасов, а также моторного катера и шлюпок.

Работа шла в лихорадочном темпе. На обоих кораблях играли оркестры, чтобы взбодрить настроение экипажей.

Внезапно в 10:15 сигнальщики из «вороньего гнезда» «Карлсруэ» доложили, что на юго-западе появился столб дыма. Вскоре над горизонтом поднялись две мачты, три трубы и высокая надстройка военного корабля, в котором безошибочно опознали английский броненосный крейсер «Суффолк», идущий под адмиральским флагом. Английский крейсер шел курсом на северо-восток, видимо, не замечая «Карлсруэ» и «Кронпринца Вильгельма». Но когда его мостик поднялся над горизонтом, он повернул прямо на немецкие корабли.

Для адмирала Крэдока, державшего флаг на «Суффолке», эта встреча была неожиданной. "В 11 часов утра, — сообщал адмирал в своем рапорте, — в 120 милях на северо-восток от острова Уатлинг был усмотрен «Карлсруэ», грузящим уголь с «Кронпринца Вильгельма» последнего немецкого парохода, ушедшего из Нью-Йорка еще до объявления войны.

Заметив «Суффолк», немецкие корабли немедленно разошлись. «Кронпринц» бросился уходить на северо-восток, а «Карлсруэ» — на север. «Суффолк» начал преследование «Карлсруэ», вызывая по радио «Бристоль», чтобы тот шел на пересечку противнику, и приказывая «Бервику» включиться в погоню. «Карлсруэ» был быстрее «Суффолка» на узел, поэтому Крэдок понимал, что погоня предстоит долгая, но надеялся на «Бристоль». В случае, если немецкий крейсер попытается повернуть и ускользнуть через проход Кайкос, адмирал назначил «Бервику» рандеву в 60 милях на северо-восток от острова Маригуана.

"Как только в появившемся корабле был опознан противник, — вспоминает старший лейтенант Ауст, — работы на наших кораблях по приказу командира были немедленно прекращены. Швартовы были отданы. «Карлсруэ» дал полный назад, «Кронпринц Вильгельм» — вперед, и корабли разошлись под крики «ура» и звуки оркестра. За кормой «Кронпринца Вильгельма» на длинном буксире прыгали по волнам наш моторный катер и командирская гичка. «Кронпринц Вильгельм» взял курс на северо-северо-восток, «Карлсруэ» — на северо-запад, и вскоре мы потеряли друг друга из виду. Мы радовались, что успели переоборудовать лайнер во вспомогательный крейсер, получив с него трех офицеров резерва. Англичанин решил преследовать «Карлсруэ», что было чрезвычайно кстати для «Кронпринца Вильгельма», который мог спокойно произвести окончательное вооружение, установку орудий и т.п. Английский адмирал полагал, что мы назначили лайнеру рандеву для приемки с него угля и, думая, что помешал этой погрузке, решил, что мы далеко не уйдем. Крейсер противника шел со скоростью не более 19 узлов. «Карлсруэ», давая 21 узел, вскоре ушел от погони. Но воздух был настолько чист, что до 4 часов пополудни мы видели вертикальный столб дыма неприятельского крейсера. На «Карлсруэ» настроение было приподнятым. Все радовались, что удалось вооружить «Кронпринц», предчувствуя, что англичанам еще придется здорово за ним погоняться.

Конечно, тот факт, что мы удираем от британского крейсера, был не очень приятен, но каждый понимал, что было бы совершенно бессмысленным вступать в бой с кораблем, превосходящим нас по всем параметрам, исключая скорость. Кроме того, нашей главной задачей была борьба с морской торговлей противника, а не морские бои с его крейсерами..."

Адмирал Крэдок уверяет, что он упустил «Карлсруэ» только к ночи, когда немецкий крейсер настолько ушел вперед, что скрылся из виду. Однако вскоре «Карлсруэ» был обнаружен легким крейсером «Бристоль», которого «Суффолк» навел на противника. Примерно, в 20:15 с «Бристоля» обнаружили немецкий крейсер в 3,5 румба справа по носу. «Карлсруэ» шел на север, находясь в 6 милях от английского крейсера и, казалось, не замечая его. Светила полная луна, создавая хорошую видимость. «Бристоль» повернул на 7 румбов влево, приготовившись открыть огонь правым

бортом. Расстояние до противника быстро уменьшалось, и когда оно дошло до 35 каб., «Бристоль» произвел первый залп. «Карлсруэ» немедленно ответил и, быстро повернув на восток, оставил «Бристоль» у себя за кормой.

Некоторое время оба крейсера, освещаемые луной, шли параллельными курсами. Быстро стало сказываться преимущество «Карлсруэ» в скорости — расстояние неуклонно увеличивалось. Внезапно немецкий крейсер повернул влево, выходя «Бристолю» под нос. Английский крейсер изменил курс на северо-восток, но через несколько минут «Карлсруэ» резко отвернул на юго-восток и скрылся в собственном дыму. Вскоре на «Бристоле» произошла авария в машине, ход упал до 18 узлов и в 22:30 германский крейсер скрылся.

"Примерно в 19:40, — отметил в своем дневнике старший лейтенант Ауст, — на левом траверзе «Карлсруэ» появился корабль, идущий с закрытыми огнями на пересечку нашего курса. Расстояние было около 6000 метров. При лунном свете можно было достаточно хорошо рассмотреть очертания длинного низкого корабля не менее чем с тремя трубами. Мы немедленно опознали в нем нашего старого приятеля по Пуэрто-Мехико — английский легкий крейсер «Бристоль». Противник открыл огонь, на который мы немедленно ответили. Около часа оба корабля, доведя скорость до 25 узлов, шли параллельными курсами и обменивались залпами, стремясь занять наиболее выгодную позицию. После 8 часов вечера «Бристоль», первоначально державшийся на нашем траверзе, стал вдруг резко отставать. Его огонь ослабел, а затем вообще прекратился. Поскольку его закрыло густым облаком нашего дыма, то и мы прекратили огонь.

Командир не хотел ввязываться в ночной бой со всеми его непредвиденными случайностями. Кроме того, нам было известно, что севернее нас находились английские броненосные крейсера «Ланкастер» и «Эссекс», а с юга за нами гнались «Суффолк» и «Бервик». Мы хорошо слышали, как именно «Суффолк» наводил на нас «Бристоль». Поэтому мы, ведя бой, не могли не считаться с возможностью, что к месту боя подойдет один, а той несколько британских броненосных крейсеров. Тогда, на третьи сутки войны, нашу деятельность можно было бы считать законченной, хотя к этой деятельности мы еще и не приступали.

«Карлсруэ» во время этого непродолжительного боя не получил никаких повреждений, хотя залпы «Бристоля» ложились очень близко. Попаданий в противника тоже как будто не было".

Одной из причин, по которой капитан 2 ранга Келер счел за благо поскорее выйти из боя, был огромный перерасход угля в режиме полного хода при боевом маневрировании. Угля было израсходовано столько, что не оставалось ничего другого, как идти в какой-то нейтральный порт и там попытаться погрузить уголь. Лучше всего это можно было сделать в одном из портов на восточном побережье США, но там существовала вероятность нарваться на один из британских броненосных крейсеров, что грозило «Карлсруэ» гибелью, особенно, если бы противнику удалось отрезать германский крейсер от берега. Поразмыслив, Келер решил идти в Пуэрто-Рико и там пополнить запас угля. Надеяться на то, что противник в столь светлую ночь не заметит изменения курса «Карлсруэ», не приходилось. Было неизвестно, продолжают англичане преследование или нет. Командир и большая часть офицеров всю ночь оставались на мостике. Матросы спали на своих местах по боевой тревоге. Ход был уменьшен до 16 узлов.

Утром все ожидали возобновления боя. Десятки глаз с тревогой ощупывали горизонт — в какой его части появятся столбы дыма из труб британских крейсеров? По мере того, как светало, на «Карлсруэ» росло напряжение. Когда же совсем рассвело и взошло солнце, многие отказывались верить своим глазам — противника нигде не было видно. Келер приказал уменьшить ход до 12 узлов и дал команду: «От мест отойти!»

Запас угля таял, и дойти до Пуэрто-Рико можно было только экономичным 12-узловым ходом. Положение было очень опасным. В случае появления противника крейсер уже не мог использовать свое главное оружие — скорость. Около 7 часов утра из радиорубки доложили, что отчетливо слышат переговоры какого-то английского крейсера, который находится очень близко и, судя по всему, на сходящемся курсе. Положение можно было считать уже критическим. Ни увеличить скорость, ни изменить курс из-за недостатка угля «Карлсруэ» уже не мог. Келер считал, что это «Суффолк». Его появления ждали е минуты на минуту, лихорадочно соображая, что делать в этом случае.