Кощеева отрада, или Как выдать замуж Ягу
Шрифт:
– Которую еще поймать надо.
– Физические упражнения, – привела Яга третий пункт, и Баюн и тут наше изъян:
– Это в погоне за мышью которые? Нет уж, я кот ученый, а не деревенский.
– Зато тогда бы мы точно узнали, в самом ли деле у тебя только кость пушистая.
– Это ты на что намекаешь? – взвился Баюн. А Отрада залилась довольным смехом. – Вот красивая ты девка, а характер вредный!
Баюн был оскорблен до самого кончика хвоста такими намеками! Ничего он не толстый. Пушистый очень. И в кости широкий. А так красавец стройный. Просто понятие стройности
– Не возьмут тебя замуж! – припечатал кот.
– В имение поедешь, – ехидно произнесла Отрада, – к бабке. На все лето.
– А я ей, – Баюн вытянул заднюю лапу и растопырил пальцы, чтобы полюбоваться на когти, – расскажу, как тебе в Китеже плохо. Какая бледная стала, сон плохой. И поедешь ты со мной к старой карге… ээээ… Яге. На все лето.
– Ха! – Отрада так резко развернулась на каблучках, что коса взметнулась и обвила ее за шею.
Задрав нос, она чеканным шагом прошла к двери, из-за которой недавно появилась, и опять скрылась в той части дома, куда клиентов не пускали.
– Такая красивая, и такая вредная, – Баюн вновь передернул шкурой.
Вздохнув, потоптался по подушке, и улегся, свесив хвост. Можно подремать, если кто решит зайти – он непременно проснется. Ну или Пава разбудит.
Самая молодая представительница рода Ягушинских и в самом деле была красивой. Высокая, статная, с такой фигурой, какую многие девицы пытались получить, утягивая себя корсетами, привозимыми купцами из дальних стран.
Волосы цвета спелой пшеницы струились ниже талии шелковой волной и блестели на солнце что то золото. Большие глаза цвета васильков смотрели на мир удивленно и радостно. Чуть вздернутый прелестный носик, алые пухлые губы, нежная кожа. На щеках, когда Яга улыбалась, появлялись милые ямочки. Гибкая, словно лоза. Легкая и грациозная.
Купившись на яркую внешность, за Отрадой пытались увиваться многие парни. Правда, почти тут же разбегались, стоило красавице открыть рот. Для самых непонятливых можно было и глазами сверкнуть. Яга умела это делать очень эффектно.
Родители Отрады жили в столице, а она, закончив там учебу, вернулась к бабке.
Поговаривают (да врут, конечно!), что Отрада самого царевича метким ударом в бараний рог скрутила. Поэтому и выслали молодую подающую надежды колдунью подальше. Китеж был аккурат на другом конце Тридевятого царства. Там дальше были непроходимые болота с мавками, реки с русалками, темный лес с лешим и прочей нечистью.
Как сказал царевич (о чем опять же утверждали злые языки), держась за, ну пусть будет живот:
– Там этой заразе самое и место! Пусть с русалками за бусы ругается да лешему указывает!
Отрада и не расстроилась, собрала вещи и укатила в Китеж, там прикупила симпатичный домик на деньги, выданные царем. И никакой это не откуп был!
Развернула свою магическую деятельность да и зажила себе вольно. Город большой, деревень рядом с ним много, а высококвалифицированных колдуний – она да бабка ее. Старая карга. В смысле, Яга. Оставалось дождаться, когда Отрада вступит в полную колдовскую силу.
Тогда сможет мановением руки ветер вызывать или дождь,
Вот только никто не мог сказать, когда это произойдет. И что этому толчком послужит. Но Отраду это не сильно-то и огорчало. У нее и так хватало сил для всяких магических экспериментов.
Единственной, кого она побаивалась, была старая карга. То есть Яга – Добрава Ягушинская. Вот уж где имя совсем не подходило его носительнице! И ехать в ее имение Отрада не хотела совершенно!
Ну что там делать? Лекции о приличном поведении русалкам читать? В домино с домовым резаться? Можно еще, конечно, с лешим вести философские беседы.
Отрада легко взбежала по лесенке на второй этаж и скрылась за дверью своей комнаты.
– Ну, Баюн, – фыркнула она, – точно отправлю к бабке. Будешь ей про пушистую кость заливать!
Достав из шкафа платье, Отрада решила переодеться, да только сейчас заметила в зеркале, насколько растрепанная, да еще и сажа какая-то на щеке.
Но, как и всегда, стоило только раздеться, как на весь дом заголосила Пава.
– А-ааа! А-ааа! – противный птичий голос доносился до каждого уголка дома. Вот точно в роду у этой породистой птички все-таки были обыкновенные павлины!
– Да почему ж цари да императоры так любят павлинов этих? – Отрада даже уши пальцами заткнула.
Птицы красивые, спору нет. И белые, и зеленые, и черные. Хвосты такие шикарные! Но уж больно голоса у них противные. А она-то покупала не павлина! Жар-птицу редкую выкупила в царском питомнике.
– И там обманщики, – в который раз вздохнула Отрада. – Столько золотых отвалила за то, чтобы подпрыгивать каждый раз, как птичка рот откроет!
Магии в Паве было чуть, всех умений – ярко светилась да громко орала. За это Отрада и назначила ее сигнализацией. Пава спала чутко, а стоило незнакомому влезть в дом, как начинала истошно орать и хвост у ее зажигался так ярко и слепил так хорошо, что незадачливый воришка потом несколько минут проморгаться не мог и глаза слезились.
– Да кого там нелегкая опять принесла? – ответ на вопрос Отраде был неинтересен.
Когда Пава умолкла, она продолжила переодеваться. Если действительно нужно – подождут. А так полно и просто любопытных.
Отрада неспешно привела себя в порядок, сходила выпила компота, и только потом вернулась в приемную комнату.
На стуле сидела худенькая сутулая девушка. Вся какая-то серая, невзрачная. Мимо пройдешь – и не вспомнишь. Блеклый сарафан, мышиного цвета жиденькая косичка, некрасивое, рябое лицо с водянистыми глазами и большой тонкогубый рот.
Неужели такой нужно жениха отвадить?
Отрада, закрыв правый глаз, левый прищурила и вгляделась в девушку. Морок! Да при том очень качественный. Хорошая работа.
– И какая нужда заставила под таким мороком прятаться? – Отрада открыла оба глаза.
– Замуж не хочу, – язвительно ответила незнакомка. – А ты видишь меня настоящую?
– Черные волосы и зеленые глаза? – с усмешкой спросила Отрада. – Вижу. Хороший морок. Мастерица делала. Так и не разглядишь. Так что привело тебя ко мне?