Кошачьи истории
Шрифт:
— А я его перехитрила! — ответила она скромно. — Мне удалось заманить его в кошачью корзину на его любимую рыбку.
Тристан положил ладонь на большую плетеную корзину, стоявшую посредине стола.
— Так он здесь? — спросил он небрежно, открыл запор и откинул крышку.
Примерно треть секунды скорченный зверь внутри и Тристан снаружи мерились напряженными взглядами, а затем глянцевая черная бомба бесшумно взвилась из корзины и пронеслась на верх высокого буфета мимо левого уха своего освободителя.
— Черт! — сказал Тристан. — Что это такое?
— Это, — ответил
Я взобрался на стул, медленно завел руку на верх буфета и самым своим обольстительным тоном заворковал «кис-кис кис-кис».
Через минуту Тристана осенила блестящая мысль: он внезапно взмыл в воздух и ухватил Бориса за хвост. Но лишь на миг. Могучий кот сразу вырвался и вихрем понесся по кухне — по шкафам, шкафчикам, занавескам, круг за кругом, точно мотоциклист на вертикальной стене.
Тристан занял стратегическую позицию и, когда Борис пролетал мимо, попытался ухватить его рукой в кожаной перчатке.
— А, чертов кот! Улизнул! — огорченно крикнул он. — Но сейчас я его!.. Ну, что, черный олух… Черт! Никак его не ухватишь.
Смирные внутренние кошки, напуганные не только летящими на пол мисками, сковородками и консервами, но и воплями, и прыжками Тристана, в свою очередь заметались по кухне, сбрасывая на пол, что не успел сбросить Борис. Шум и суматоха достигли такого предела, что даже мистер Бонд заметил, что в кухне что-то происходит. Во всяком случае, он на секунду поднял голову, с легким недоумением взглянул на пушистую метель вокруг и снова погрузился в газету.
Тристан, раскрасневшийся от охотничьего азарта и усилий, вошел во вкус, и я весь внутренне съежился, когда он восторженно скомандовал:
— Гони его, Джим! Уж теперь сукин сын от меня не уйдет!
Бориса мы так и не поймали и предоставили кости самой выбираться из его зубов, а потому с точки зрения ветеринарии этот визит назвать успешным никак нельзя. Но Тристан, когда мы сели в машину, блаженно улыбнулся.
— Ну, было дело! А мне, Джим, и в голову не приходило, что ты так развлекаешься со своими кисками.
Однако миссис Бонд, когда я в следующий раз ее увидел, отнеслась к происшедшему без всякого восторга.
— Мистер Хэрриот, — сказала она, — может быть, вы больше не будете привозить сюда этого молодого человека?
ОЛЛИ И ЖУЛЬКА. ДВА КОТЕНКА, КОТОРЫЕ ПРИШЛИ И ОСТАЛИСЬ
— Погляди, Джим! Бродячая кошка. Я никогда ее прежде не видела. — Хелен, оторвавшись от посуды, которую мыла, указала в окно.
Наш новый дом в Ханнерли стоял на склоне, и сразу за окном тянулась опорная стенка, а за ней травянистый откос поднимался к кустам у дровяного сарая шагах в двадцати от дома. Из кустов пугливо выглядывала тощая кошечка. К ней жались два крохотных котенка.
— Ты права, — сказал я. — Бродячая киска с семейством ищет чем поживиться.
Хелен поставила на верх опорной стенки миску с мясными обрезками и молоком, а сама ушла в дом. Несколько минут кошка-мать оставалась в кустах, потом осторожно подобралась к миске, набрала в рот еды и вернулась к котятам.
Набег
Мы завороженно следили, как тощая изголодавшаяся мать сначала накормила детенышей, прежде чем сама проглотила хоть кусок. Когда миска опустела, мы тихонько открыли заднюю дверь, но, чуть только заметив нас, кошка и котята ускользнули вверх по склону.
— Откуда они взялись? — спросила Хелен.
Я пожал плечами.
— Бог знает! Тут много пустынных мест. Возможно, они прошли мили и мили. Но вообще-то кошка не похожа на бездомную. Повадки у нее по-настоящему дикие.
— Да, — кивнула Хелен. — У нее такой вид, словно она никогда не жила в доме, никогда не имела дела с людьми. Я слышала, что есть такие одичавшие кошки. Наверное, и подошла к дому только из-за котят.
— Согласен, — ответил я, и мы вернулись на кухню. — Ну, во всяком случае, они хотя бы наелись. Думаю, больше мы их не увидим.
Но я ошибся. Два дня спустя троица вернулась и жадно уставилась из кустов на кухонное окно. Хелен снова выставила миску, и кошка-мать снова яростно запретила своим малышам выходить из кустов, а наевшись, они снова убежали, едва мы попытались подойти. На следующее утро они появились опять, и Хелен сказала с улыбкой:
— По-моему, нас приняли в семью.
И действительно, троица обосновалась в сарае, и через один-два дня кошка-мать разрешила котятам спускаться к миске, старательно их оберегая. Они были еще совсем маленькими — не старше полутора месяцев. Один был черно-белый, другой — черепахового окраса. Хелен кормила их две недели, но они все так же никого к себе не подпускали. Потом как-то утром, когда я собрался ехать по вызовам, она позвала меня на кухню и указала на окно.
— Посмотри-ка!
Я посмотрел и увидел в кустах обоих котят на их обычном месте, но матери с ними не было.
— Странно! — сказал я. — Прежде она никогда их одних не оставляла.
Котята поели, и я попытался проследить за ними, но они сразу исчезли в густой траве. Я обыскал весь луг, но не нашел ни их, ни кошки.
Ее мы больше так и не увидели. Хелен очень расстроилась.
— Ну что могло с ней случиться? — пробормотала она несколько дней спустя, когда котята завтракали.
— Да что угодно! — ответил я. — Боюсь, смертность среди бездомных кошек очень высока. Ее могла сбить машина или приключилась еще какая-нибудь беда. Но мы этого, наверное, никогда не узнаем.
Хелен посмотрела на котят, бок о бок припавших к миске.
— А не могла она просто их бросить, как по-твоему?
— Не исключено. Она была заботливой матерью и, мне кажется, искала для них надежный приют. Она не уходила, пока не убедилась, что они сами могут о себе позаботиться, и тогда вернулась к обычному образу жизни. Она ведь по-настоящему дикая.
Ее судьба так и осталась тайной, но одно было ясно: котята никуда уходить не собирались. И еще было ясно, что домашними они не будут никогда. Как мы ни пытались, они не позволяли дотронуться до себя, и все усилия заманить их в дом были тщетными.