Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата

Нортон Андрэ

«Джервон, — воззвала я, — он кормится страхом».

«Да, Элис, и ещё душами людей», — ответ пришёл твёрдый, я словно нашла опору, в которой нуждалась.

Ещё дважды существо поглощало пятна, подползавшие к основанию его трона. Но не отрывало от нас глаз. Я не понимала, чего оно ждёт. Может, пока его пир не вызовет у нас страх?

Но эта передышка дала мне возможность собрать всё, на что я могла надеяться. Как убить бога? Неверием — ответила логика. Но призвать неверие теперь было почти невозможно.

Мы, наделённые Даром, должны верить, да. Потому что хорошо знаем: существует

нечто непостижимое для нас, и доброе, и злое, и оно может быть призвано человеком. Но истинную природу тех, кого призываем, мы постичь не можем: нам мешают инстинкты и эмоции наших физических тел. И хотя мой Дар мал, я всё время ощущаю присутствие этого непостижимого. И Джервон тоже верит, хотя, может быть, не совсем в то же, что я. Потому что люди идут по разным дорогам, хотя в конце все они встречаются у неких Врат, самых великих из всех, а за ними скрыто то, что мы и представить себе не можем своим привязанным к земле разумом.

Но в это существо я не обязана была верить. Я не из тех, кто преклонялся перед ним в храмах, я не искала его злой помощи в своих делах. Поэтому — оно для меня — не бог!

«Так ты думаешь, женщина, — уловила я ответную мысль. — Но ты подобна тем, кто создал меня. И потому я могу и до тебя дотянуться».

Словно скользкий гнилой палец дотронулся до моей отшатнувшейся плоти. А вслед за тем — да! — во мне проявилось то, что готово было откликнуться на это тошнотворное прикосновение. У меня есть врождённые слабости, как и мой Дар, и эти слабости могут выступить против меня. И снова существо рассмеялось.

«Элис!.. — мысль того, кто был Джервоном, разрезала этот смех. — Элис!»

Это больше чем моё имя, оно прорвало унизительную склонность подчиниться ужасу. Я снова ухватилась за логику. Нет совершенного мужчины или женщины. В каждом из нас имеется много такого, на что мы должны смотреть с ненавистью холодным расчётливым взглядом. Но если мы не поддаёмся ненависти, не сдаёмся перед тем, что её порождает, но отстраняемся, позволяем одному уравновесить другое, тогда мы, особенно обученные Пути, можем справиться с его источником. Да, во мне есть такое, что откликается на призыв существа из тьмы, но дело не в этом, а в том, как я сама реагирую на эту слабость.

Я — Элис, Мудрая Женщина, и Джервон напомнил мне об этом, назвав по имени. И я не орудие того, кто восседает на троне. Я пришла сюда по своей воле, чтобы противостоять ему, меня не притащили сюда его тёмные силы.

«Элис…» — теперь моё имя произнесло существо на троне, и в имени этом звучал соблазн.

Но я стояла прочно, призвав на помощь всё, чему меня учили. И прекрасная голова надо мной слегка повернулась. Теперь, глядя на меня, существо одновременно видело и Джервона. Оно подняло руку и поманило.

Жёлтое пламя, которое так много значило для меня, покачнулось в сторону трона. Но не потускнело, как другие, когда начинали подползать. И Джервон не призвал меня на помощь, он сопротивлялся сам, и я без его слов поняла, что он боится истощить мои силы в этой схватке.

И тут то, что осталось от меня в этом мире, двинулось и встало между Джервоном и существом, протянувшим к нему свою руку-тень.

Снова я произнесла имя, которое дали ему люди в страхе, в ужасе

своего злополучного поклонения. Но на этот раз я не стала рисовать символы, которые он мог легко смахнуть. Напротив, швырнула вперёд мысленную картину пустого трона, потрескавшегося и обвалившегося от времени. Сражаясь со страхом и гневом, и тот и другой я заставляла служить себе, подкреплять меня. Его — не существует!

Я не могла отказаться от восприятия, заверявшего, что это существо передо мной. Но упрямо держалась за своё оружие. Я не верю в него, Джервон тоже не верит! Поэтому его просто НЕТ!

А оно становилось всё материальнее, как я ни отрицала его. И манило!

Воображение бесчисленных человеческих поколений вызвало его к жизни; так неужели я могла надеяться уничтожить его одним своим отрицанием?

Пустой трон… не существует…

В эту картину я бросила все свои силы и все силы Джервона, которые он охотно отдавал мне. Это не мой бог, я не кормлю его… он не существует!

Мучительным было это отрицание, потому что какая-то часть во мне отказывалась с ним соглашаться. Существо призывало эту часть, призывало её поклонение. Но я сопротивлялась. Это не мой бог! Должна существовать вера, чтобы бог ожил. Без веры он не существует.

Я понимала, что здесь нельзя призывать силы, перед которыми я поклоняюсь. В таком месте любое преклонение сидевшее на троне существо обратит на себя, какое бы имя оно ни носило. Нет, следовало рассчитывать только на веру в себя, на веру Джервона в него самого (а он целиком отдавал её мне). Я не признаю его, отказываюсь преклоняться перед ним, потому что его — НЕТ!

Существо утратило свою ленивую уверенность, злую улыбку и смех, даже квазичеловеческую форму, в которой пыталось искусить меня. Теперь на троне только полыхало пламя, с примесью глубокой злой черноты. Оно раскачивалось взад-вперёд, как голова огромной змеи над свитым в кольца телом, готовая ударить.

И гнев его был безумен. Долгие годы существования не подготовили его к такому. Оно спокойно жило здесь, оно могло хватать людей, поглощать их души.

Но может ли теперь?

Сознание человека многослойно, у него много уровней и много эмоций. Те, кто обладают Даром, знают это. Существо на троне питалось страхом и худшими нашими эмоциями. В жалких пятнах, которые оно вбирало в себя, и которые теперь тесно сгрудились вокруг меня, раскачиваясь в такт движениям пламени на троне, в них победили худшие черты человека, не лучшие. Их захватил в плен собственный страх и собственная вера, и теперь они, беспомощные, оказались здесь, во власти своего хозяина.

Хозяина, которого они сами создали и сами могут уничтожить — если найдут в себе волю!

Существо на троне действовало быстро. Оно подпрыгнуло, и в этом прыжке слизнув первый ряд пятен, раздулось, поглощая их энергию.

«Элис… Элис…»

Только моё имя, но в него Джервон вложил всё, что могло ободрить и поддержать меня. Я увидела, как чистое золотое пламя слева от меня вспыхнуло ярче.

А ложный бог продолжал свой пир. Но движения его стали излишне торопливыми, как будто время перестало быть его слугой, но превратилось во врага. Существо хотело набраться сил, увеличить свою мощь.