Кошачий айсберг
Шрифт:
На Женю «апельсинка» не подействовала – он по-прежнему стонал на полу. Его прыщавое лицо блестело от соплей и слез. Когда все старухи вышли, а освежитель воздуха закончился, они с Колей остались одни в помещении для переговоров. Значит, можно и поговорить.
– Не пора ли принять цианид, Геббельс, – насмешливо бросил Коля, выбил окно ломиком и выпрыгнул на улицу.
Он со всех ног побежал к метро – надо было успеть к Ларисе. Видимо, они специально выманили его, чтобы она осталась одна. Отбежав на безопасное, как ему казалось, расстояние, он достал из кармана телефон и позвонил
Лариса была онлайн, но не ответила и на голосовое. Когда Коля был уже в метро, на телефон пришло сообщение. Но не текстовое и не звуковое. Это была картинка с очаровательной кошечкой, накрашенной человеческой косметикой – фотография, очень распространенная в соцсетях. Никаких пояснений. Ничего, кроме портрета кошечки, чем-то напоминающего тот рисунок на доске в переговорной комнате организации «Кошкин друг».
10.
Коля прибежал быстро, как мог. Дверь в квартиру Ларисы оказалась не заперта. Рыжего кота нигде не было, как и Ларисы. Зато на полу в кухне лежала старуха в полном обмундировании – пальто, шапка, очки… Сначала Коля подумал, что Лариса оглушила ее, отбиваясь. Но что-то в этой старухе было не так. Ее лицо не было таким морщинистым, как у остальных. А самое страшное – оно было похоже на…
Он метнулся к старухе, сорвал с нее шапку, попытался снять очки – последнее было сложнее всего, так как они врастали своими дужками в кожу. Вот почему они не слетели с той кошатницы, которой он проломил лоб! Когда он наконец снял очки – за ушами у старухи потекла кровь.
Это действительно была Лариса. Но другая, изменившаяся. Ее кожа была свежее, чем у других кошатниц, но с момента их утренней встречи Лариса постарела лет на 30… Ее глаза были закрыты.
– Проснись! – закричал Коля и в отчаянии принялся хлестать ее по щекам. – Говорят тебе, проснись!
Тогда Лариса открыла глаза и посмотрела на Колю. Он понял, почему старухи носили солнцезащитные очки – чтобы скрыть желтые радужные оболочки глаз и овальные зрачки. Чтобы спрятать кошачьи глаза. С каждой минутой Лариса все более превращалась в старуху.
– Я не знаю, как помочь тебе, – произнес он, едва сдерживая слезы.
– Я не хотела открывать ему дверь… Но он показал второй наушник Олежки… – с трудом сказала она, будто оправдываясь. – Я все равно не открыла дверь… Тогда он открыл ее сам – ключами Олежки…
– Понимаю… Но что теперь?
– Теперь ничего… Теперь мышонку нужно бежать… Кошка уже идет по следу, – Лариса сомкнула веки.
Если бы она сказала что-то вроде «добей меня», наверное, он бы исполнил ее волю. Но сейчас Коля не стал ничего с ней делать. Просто вернул очки на место, в надежде, они врастут в кожу обратно. Вдруг ей будет лучше в новом состоянии? Возможно, она почувствует себя частью большой и дружной кошачьей семьи. Что, если все кошатницы – глубоко счастливые люди? Он ведь не мог исключать этого. А значит, он не будет лишать ее жизни. Новой старушечьей жизни.
Лариса сказала ему бежать. И он побежал. Но вскоре понял, что не знает куда. Тогда он остановился на перекрестке
11.
Коля влетел в свою квартиру, и запер дверь на оба замка и цепочку. На всякий случай, он также навалил на дверь гору мебели. А сам уселся перед компом. Времени у него было мало, он знал это. Но Коля успеет. Он обязательно успеет все написать. Свой последний текст. Свой лучший текст. Свой самый важный текст.
Коля писал и прислушивался. Пальцы колотили по клавишам с бешеной скоростью. Вскоре он уловил за дверью шарканье старушечьих ног. Услышал, как поднимается тележка с кошачьей едой по ступенькам. Пауза – стук, пауза-стук, пуза-стук. Услышал, как грозно мурлычут коты, следующие за своими инопланетными командиршами.
Старуха поднялась на его этаж и принялась настойчиво звонить в дверь. Конечно, Коля и не думал ей открывать – вот ведь наивная. Тогда кошатница стала яростно колотить дверь ногами. Кошки в это время истошно орали и царапали дверь снизу, стараясь не попасть при этом под ботинки своего начальства. На шум вышел сосед по лестничной клетке. Это был Александр Петрович – строитель, примерный семьянин, здоровый мужик в растянутой футболке и замызганных шортах. Он был главным блюстителем порядка в парадной. Александр Петрович в свое время отучил соседей-курильщиков смолить на лестнице. А это было не так уж легко – без драк не обошлось.
Атака на дверь в квартиру Коли внезапно стихла.
– Слышь, мать, чего затеяла-то? Чего бузишь? – крикнул Александр Петрович.
Прошло несколько секунд, и он вновь подал голос. Только на этот раз он кричал гораздо громче:
– Не приближайся ко мне, я милицию позову!
Удары, проклятия, предсмертный крик и мягкий звук падающего на цементный пол тела.
Старуха и коты продолжили ломиться к Коле. В это же время возобновился и знакомый нарастающий ритм: пауза-стук, пауза-стук, пауза-стук. Это шло по лестнице подкрепление – еще две старухи с котами. Когда они поднялись на этаж и присоединились к штурму, дверь затрещала, из косяка полетела побелка.
Коле было не до того. Ему нужно было писать. Успеть изложить все факты, какими бы неправдоподобными они ни казались. О заговоре, об убийствах, о Ларисе, об Олежке, о кошатницах, а теперь еще и о соседе по лестничной клетке. Он должен отправить текстовый файл коллегам. В чатик в мессенджере, где обмениваются сообщениями и контактами городские журналисты. Должен успеть. Это будет самый серьезный удар по коварному врагу – ломиком, обернутым в мощь новых медиа. Даже если ему не поверят, история об инопланетных кошатницах заставит присмотреться к ним всех – от властей до общественников. Тогда у Петербурга и всей России появится шанс на выживание – а это уже не так мало.