Кошачий глаз
Шрифт:
— Надеюсь, что нет. Обычный бронхит.
— А все-таки плохо, — сказал американец. — И климат в Лионе плохой.
Жан-Марк зашелся кашлем. С трудом переводя дыхание, он пробормотал:
— Я скоро вернусь. Только извещу семью о своей свадьбе.
Кашель не давал ему говорить.
Американец расхохотался. Смех был сухой и резкий. Похоже было, что он издевается:
— О! Брак! Семья! Хороший мальчик! Хороший сын! Хороший гражданин.
Автомобиль доехал до площади Сен-Мишель. Сквозь дождь собор
— Если бы не ваше произношение, я бы вас никогда не принял за американца. Вы так похожи на француза… Да и марка автомобиля…
— Я взял машину напрокат, — ответил незнакомец, не поворачиваясь. — Это очень удобно для иностранца. Берешь ее, а потом оставляешь. Всегда, когда бываю во Франции, я так поступаю. Отличный автомобиль. А что я похож на француза — это верно. Но скорее все-таки на итальянца.
— Неаполь?
— Увидеть Неаполь и умереть! Я действительно родом из Неаполя.
Лимузин мчался все с такой же дьявольской скоростью. Вдруг что-то взорвалось в моторе. Американец нахмурился.
— Похоже, на этот раз мне досталась не такая уж хорошая машина, — процедил он сквозь зубы. — Вы разбираетесь в моторе?
— Чуть-чуть, — ответил Жан-Марк. — Мне очень жаль, но только чуть-чуть.
Американец резко нажал на тормоз.
— Зато я разбираюсь очень здорово. Всегда сам устраняю неполадки. Удачно вышло, что мы остановились под деревом. Листьев на нем, правда, нет. Такая ужасная весна… Но это не имеет значения. Дерево… оно и есть дерево.
Из кармашка на дверце автомобиля он вынул фонарик и подал его Жан-Марку.
— Выйдем. Я поищу в чем там дело, а вы мне посветите и загородите от дождя. Это, очевидно, карбюратор.
Едва они вышли из машины, мощный порыв ветра хлестнул им дождем в лицо, засвистел, сломал пару веток и вышвырнул на дорогу.
Жан-Марк посветил фонариком на свои часы. Без двадцати одиннадцать.
— Вы идете? — окликнул его американец, стараясь перекричать ветер.
Держа в руке английский ключ, он поднял крышку капота и сунул под нее голову. По счастью для мотора, ветер подул в противоположную сторону. Прямо в лицо Жан-Марку.
— Когда отбывает ваш поезд? — крикнул американец из-под капота.
— В половине двенадцатого… В одиннадцать тридцать.
— Ну и славно. У нас есть время. Не схватить бы вам только воспаление легких.
Американец заменил сначала одну свечу, потом другую. Все впустую. В одиннадцать Жан-Марк проныл жалобно:
— Пожалуй, я пойду пешком. Может, еще успею, даже с чемоданами.
— Сейчас, сейчас, не волнуйтесь, — ответил ему из-под крышки капота невозмутимый голос. — Скоро мы тронемся. Я вас уверяю. У меня еще не случалось поломки, которую бы я не исправил.
— А если мотор залит
— Я как раз сушу его дыханием. Не беспокойтесь, ради Бога.
В пятнадцать минут двенадцатого Жан-Марк, залитый больше слезами, чем дождем, воскликнул:
— У меня в запасе только пятнадцать минут!
Американец высунул голову из-под крышки капота.
— Правда? Мне осталось заменить последнюю свечу.
Он снова сел за руль. О чудо! Мотор сразу заработал, издавая невероятный шум.
— Закройте капот! Поехали! Вы успеете! — крикнул американец и стал насвистывать «Боже, храни короля!», английский гимн, известный далеко не всем по ту сторону океана.
4
Большие освещенные часы на Лионском вокзале показывали двадцать минут двенадцатого. На бульваре образовалась пробка. Американец начал сигналить.
— Не хватало только тут застрять! — буркнул он.
— У самой цели! — Жан-Марк был на грани обморока, но, собравшись с силами, скрыл свое волнение. — Я бесконечно вам благодарен. Если смогу когда-нибудь быть полезным… Меня зовут Жан-Марк Берже, мои родители живут в Лионе, улица Дюмон, десять. А я…
— Спасибо, — прервал его американец. — Я буду вспоминать нашу встречу.
И прибавил отчетливо:
— Думаю, вы тоже.
Почему он произнес это с таким нажимом? Они посмотрели друг на друга. В темноте глаза американца блеснули как тогда, перед гостиницей, и Жан-Марк вздрогнул.
— Ну, вот мы и на месте, — сказал американец. — Дождь вроде немного утих. Высаживайтесь, а я достану чемоданы.
У тротуара скопилось столько машин, что они не могли припарковаться. Жан-Марк вынужден был выйти на проезжую часть. Американец уже подавал чемоданы.
— Один! Второй! Бай, бай!
Дверца захлопнулась. Автомобиль сорвался с места.
— Стойте! Стойте! — закричал Жан-Марк.
— Уйдите с дороги! — К нему подошел полицейский. — Вам нужен носильщик?
— Чемодан… — прошептал Жан-Марк.
— Чемодан, ну и что? — спросил возникший словно из-под земли носильщик. Он начал подталкивать Жан-Марка к тротуару.
— Это не мой чемодан. Мой значительно больше. Тот, который вы взяли, мой. А этот — не мой. Что делать? — прошептал он в отчаянии. — Поезд вот-вот тронется.
— Марсельский?
— Да, да!
Толстый носильщик так припустил, что Жан-Марк едва поспевал за ним.
— Билет куплю в поезде! — крикнул он на бегу. — А чемодан…
Носильщик и Жан-Марк домчались до последнего вагона марсельского поезда. Как раз в это время из радиодинамика раздался голос, перекрывающий шум ливня: «Внимание! Поезд отправляется! Просьба закрыть двери!»
— Не закрывайте! — завопил носильщик.
Пассажиры с волнением следили за Жан-Марком из окна — успеет или не успеет.