Кошак
Шрифт:
Смерть отключилась, а я ещё несколько минут обдумывал услышанное. Что-то не сходилось. Какой-то странный разговор получился. Разгневанная недавней баталией с орденкой Тина… Игривая Тина — после того, как немного отошла… Серьёзная Тина — после изучения кандидатуры Арьи и разговора с ней…
— Не напрягайся, Кошак, — словно прочла мои мысли Старшая. — Дело не в Лиране.
— Вот как?..
— Тина же намекнула на возможность пожаловаться в Орден. Она это сказала так… словно уже пробовала. Думаю, как раз после разборок с Орденом насчёт настойчивых рекомендаций Лираны, она и собрала наш Совет. Потом послушала нас, тебя, и немного отошла. Потом ты предложил Арью, и наша Высшая поняла, что из ультиматума Ордена может получиться
— А если бы я не предложил подходящей кандидатуры?
— Думаю, она бы опять устроила свару с Орденом, — это уже Викера. — Наша Высшая — олицетворение метиллии. Несгибаемая воля, готовность не задумываясь отдать всю себя Экспансии… Ей нужны были аргументы для перевода конфликта с Орденом на новый уровень, для того она и звонила.
— Да брось, наставница! — фыркнула Мисель. — Тина верила в Кошака. Неужели ты не заметила?
— Верила?.. — протянула Старшая. — Теперь это так называется?..
И красноречивый взгляд куда-то под стол. Кошки вокруг зафыркали, а потом единогласно решили отметить раннее возвращение домой хорошим перетрахом. Прямо на столе. Вот тебе и Совет Стаи! И всё же я не проникся оптимизмом Миски, и у меня ещё долго стояла перед глазами сцена разговора Тины и Лираны. Как безалаберная мечница, беспечно и пофигистично, бросает что-то вроде: «Мне тут вторая Мира не нужна. Кошек много, а Кошак — один. Пусть сам выбирает». И как у Смерти после такого заявления высокопоставленной орденки отпадает челюсть. Как она пытается поставить мечницу на место, пытается апеллировать к универсальному аргументу республиканок про мальчика и его права, но псионку этим не пронять. Она уже не совсем республиканка. Когда же Тина вызывает Орден и слышит от очередной Высшей: «А что, отличная идея! Не зря мы псионку к нему приставили… Голова у девочки в правильном направлении работает», — она окончательно впадает в прострацию. Даже руки дрожат от… ярости. Незнакомого и оттого особенно острого чувства. Ведь нельзя же так! Нельзя пускать столетиями нарабатываемые методики… коту под хвост.
Опять космодром. Вот только в этот раз роли поменялись местами. Вообще всё с ног на голову. Теперь мы стоим строем — привычной уже полусферой, — а по гравитационной дорожке к нам спускаются… две снежки. Даже под ручку взялись, и ступают так… неспешно и уверенно, одно слово — чинно. Ну а я… А что я? Глядя на мечущиеся вокруг изящных фигурок языки огненно-рыжих волос, на чёрные с серебром отличительных знаков комбинезоны, не способные скрыть роскошь форм, — я натурально пускал слюну. Меня, наверное впервые с момента появления в Республике, посетила крамольная для многих внешников мысль: таких женщин не зазорно было встречать, стоя на коленях и выполняя все их прихоти. Воистину, подобная «традиция» предварительного ухаживания возникла в Республике не на пустом месте… Рыжих хотелось превозносить, петь им хвалебные оды, любоваться ими издалека… ну и стоять перед ними на коленях.
— Слюни подотри, — громом среди ясного неба прозвучало в коммуникаторе, а следом раздались одобрительные фырканья остальных кошек.
Окрик Сайны заставил меня немного подобраться, однако не смотреть на приближающихся валькирий я просто физически не мог.
— Тина тебя предупреждала, Леон, — Милена предпочла высказаться куда как нейтральней. — Ни на секунду не забывай, что эти снежки — твоё лекарство, а не очередная доза наркотика.
Умеют же кошки вылить ушат холодной воды на разгорячённую голову! Впрочем, и разгорячить её ещё больше они умеют ничуть не хуже…
— Довольно странно, Ми, сначала подсаживать на этот самый наркотик, постоянно бередя имплант, а потом пытаться лечить — не находишь?
— Нет. От снежек тебе крышу рвало ещё до стаи. Придётся привыкать к постоянному обществу рыжих. В конце концов, физиология у нас у всех одинаковая. Главное, чтобы до тебя это дошло.
— Доведём,
Но девочки уже заканчивали свой променад, так что сёстрам пришлось отвлечься от столь излюбленной ими темы секса. Снежки между тем достигли конца гравитационной дорожки и оказались «в объятиях» нашего построения, точно между рогов полумесяца. От центра отделилась Милена, подошла ближе к этим блудным кошкам, окинула их взглядом своих цепких чёрных глаз. Явно осталась довольна увиденным, потому что повернулась к рогу полумесяца и, небрежно так, кивнула мне в сторону рыжих.
— Как тебе, Кошак? Нравятся?..
— Да, — с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции, процедил я.
— Ну так принимай пополнение!
Валькирии вокруг зафыркали, и эти звуки, усиленные коммуникатором, слились в сплошной мяукающий гвалт. От коллективной подначки стало сильно не по себе, но я всё же смог сохранить ясность мысли. Шагнул к Старшей, стал с ней плечо к плечу, и только после этого принялся ласкать рыжих взглядом. Арья заулыбалась, прекрасно чувствуя мой настрой. Лайна выглядела несколько удивлённой, всё же такое вопиющее поведение мужчины, пусть и кота… да ещё и поддержанное Старшей… Было от чего задуматься. А потом взгляд рыжей кошки прикипел к моей груди. Когда она вновь подняла взгляд, то смотрела, почти не мигая, прямо в глаза. Смотрела остро, напористо, со жгучим, поистине неистовым интересом. Между её тонких губок промелькнул язычок. Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда… Гипнотический эффект этого представления был сложно представим. Должно быть так кролик смотрит на удава, каждой клеточкой своего тела ощущая предвкушение грядущего… Далеко не сразу мне удалось победить чарующее обаяние и оторвать взгляд от ротика чертовки.
— Здравствуй, котик, — тихо сказала Лайна, когда поняла, что я до сих пор в здравом уме. — А почему ты не встречаешь свою новую… боевую сестру?
Она явно хотела сказать что-то другое, но в последний момент, демонстративно выдержав паузу, закончила фразу нейтрально. Однако всем было понятно, что она имела в виду, да и для меня секретом не стало. Возможно, вовне кот и может позволить себе лишнее, но вот внутри фракции, а тем более стаи… Кот принадлежит своим кошкам. И дело отнюдь не в их численном превосходстве. Республика принадлежала её женщинам. Без вариантов. Мне делали огромные уступки, на самом деле. И я знал это. Понимал головой и сердцем. И ценил. Кошки тоже знали, что я понимаю и ценю, так что не дёргались лишний раз. Их всё устраивало, ведь они получали в моём лице не просто игрушку, а полноценную боевую единицу, даже если не брать в расчёт поля. Да и наши с ними игры не могли оставить равнодушной ни одну валькирию — что в стае, что на базе. Но я не спешил злоупотреблять доверием, а потому шагнул вперёд, с готовностью опускаясь перед рыжей на колени. Губы чертовки тут же прорезала довольная улыбка, она оценила мой жест, а в следующее мгновение пленила беззащитную голову своей когтистой ладонью и прижала щекой к низу живота.
— Хороший котик… — промурчала Лайна. — Такой миленький! Сколько он у вас?
— Полгода, — буднично взирая на сцену воссоединения кошачьей семьи, пояснила Милена.
— Это ж сколько я пропустила!.. — валькирия аж задохнулась от обиды. Вполне натуральной обиды! — Почему не вызвали раньше? Вам что, жалко было?!
— Не переигрывай, сестра, — оборвала излияния рыжей Триша. — Это был твой выбор.
— Ладно, ладно, сестричка! Не дуйся! — эмоционально вскинулась снежка, но тут же сделалась предельно серьёзной. — Я выполнила свой долг, Тиш. Теперь я дипломированный инженер-строитель. Наша стая стала ещё автономней. Ещё чуть-чуть, и можно будет включаться в терраформинг… или в дальние исследовательские проекты…