Кошечка Шрёдингера
Шрифт:
Джехана знала, что эта идея, с присущей ей метафизичностью, большинством физиков была встречена холодно [15] . У нее были свои поводы горячо поддерживать Эверетта: теория молодого человека объясняла ее видения.
Она наблюдала ветвь, которая была реальна для нее. Но так же реальны другие ветви
15
До такой степени холодно, что, представив свою диссертацию к защите и опубликовав несколько статей по многомировой теории, Эверетт разочаровался в науке, бросил занятия теоретической физикой и стал довольно успешным бизнесменом. Близкие Эверетта, впрочем, не сомневались в справедливости его воззрений; дочь его даже покончила с собой после смерти отца, желая таким образом присоединиться к нему в той ветви реальности, где Эверетт остался жив. В настоящее время многомировая интерпретация занимает в среде физиков второе место по популярности после копенгагенской.
16
Отсылка к парадоксу Вигнера, разновидности парадокса кота Шрёдингера. В этой версии участвует также друг физика Юджина Вигнера, проводящий эксперимент с котом вместо спешно отлучившегося Вигнера. Парадокс возникает при попытке ответить на вопрос, когда происходит коллапс суперпозиции квантовых состояний кота и друга «живой кот/счастливый друг – мертвый кот/грустный друг»: в момент, когда Вигнеру становится известно о результате эксперимента по телефону, или в какой-то предыдущий момент?
Эверетт завершил доклад. Джехане стало хорошо, как никогда в жизни. Она чувствовала крайнее умиротворение, сродни тому, что можно испытать, уладив долгую ссору. Джехана задумалась обо всем пережитом с той ночи в будайенском переулке, о всех поворотах и перекрестках, ею исхоженных. Она улыбнулась снова – печально – и оставила эту мысль. Как много она совершила, сколько всего с ней произошло! Странные и долгие они были, эти жизни. Оставался невыясненным только один вопрос. Сколько еще неисчислимых будущих ей еще суждено произвести на свет, сотворить из нематериального сырья этой минуты? Джехана сидела и видела, как в некоторых мирах эти будущие реализуются сами собой, без ее участия.
Но ее интересовало не то, настанет ли завтрашний день для нее вообще, а то, какое завтра настанет.
Джехана видела их все, но по-прежнему ничего не понимала. Она вспомнила китайскую поговорку: дорога в тысячу ли начинается с единственного шага. Какое упрощение! Верней было бы сказать – тысяча дорог длиной в тысячу ли каждая начинаются с единственного шага каждая. Или возникают на каждом шагу. Она сидела, пока не осталась одна в аудитории. Потом медленно поднялась (при этом у нее заныли спина и колени) и сделала шаг, представляя себе мириады Джехан, которые совершают этот шаг вместе с ней, и мириады Джехан, которые его не совершают. Во всех мирах, раскиданных по времени, это был еще один шаг в будущее.
Сомнений не оставалось: наступил рассвет. Пальцы Джеханы стиснули рукоять кинжала, ее охватил трепет возбуждения. Странные, незнакомые слова сверкнули в ее мозгу.
– Принцип Гейзенности неопределенберга, – пробормотала она, устремившись к выходу из переулка.
Она уже ничего не боялась.