Кошечка в сапожках (сборник)
Шрифт:
— Если бы он думал, что у меня какая-то интрижка, он бы тебе сказал?
— Не знаю.
— А ты ему рассказывал, когда у тебя было с Агатой Хеммингз?
— Нет.
— А вообще мужчины рассказывают друг другу о таких вещах?
— Некоторые рассказывают, я — нет.
— Некоторые женщины тоже рассказывают, — сказала она и посмотрела в сторону бара, где для нее готовили коктейль. — Но не я. У меня нет друзей среди женщин. А тебя я считаю другом.
— Спасибо, — кивнул Мэтью.
— А ты меня?
— Да.
— Хорошим
— Очень хорошим.
«Ну, начала, так говори же!» — подумал он.
— Ну и как друг, — спросила она, — ты хотел бы, чтобы кто-то делал мои фотографии, через окно мотеля, голой, с раздвинутыми ногами, во время этого?..
— Леона, я…
— Коктейль «Танкэрей» со льдом, — сказал официант.
Он, видимо, что-то услышал, и вид у него был виноватый. Леона посмотрела на него снизу вверх и ангельски улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она.
— Сэр? Еще один, для вас?
— Нет, спасибо, — ответил Мэтью.
Официант поспешил отойти от столика.
— Думаю, я смутила его, — сказала Леона.
— И не только его, — не глядя на нее, буркнул Мэтью.
— Не будь ханжой, — она подняла рюмку. — За радуги и за желания.
Он смотрел на нее, пока она пила.
— Ты расскажешь, почему ты несчастлива?
Леона глубоко вздохнула.
— Может быть, потому что старею.
— Чепуха, — сказал он. — Сколько тебе лет, Леона? Тридцать семь? Тридцать восемь?
— Через месяц будет сорок.
— А выглядишь на двадцать пять.
— Ах ты льстец, — сказала она и через стол дотянулась до его руки. — Дорогой добрый друг, дорогой мой друг, — сказала она и вяло улыбнулась. — Мэтью?
— Да, Леона.
— Нет у меня никакой интрижки.
Она стиснула его пальцы и пристально посмотрела ему в глаза.
— Если Фрэнк тебя спросит, скажи ему, что ничего нет, хорошо?
Отпирая дверь своей квартиры в кооперативном доме, Уоррен Чамберс услышал, что внутри звонит телефон. Он оставил ключ в замке, пробежал через гостиную и схватил трубку.
— Алло!
— Уоррен, это Мэтью.
— Привет, Мэтью.
«Сейчас я должен все рассказать ему, — подумал он, — что меня засекли и что я знаю: ты встречался сегодня днем с нашей подозреваемой. И хотя меня засекли, я готов ознакомить тебя, Мэтью, со сценарием, который у меня успел сложиться. Итак. Твой партнер подозревает, что его жена крутит любовь на стороне, и просит тебя приставить к ней частного детектива. Ты обязан это сделать и назначаешь меня. Но так как долбишь эту дамочку ты сам, ты предупреждаешь ее, что какое-то время, пока частный детектив занят работой, они должны быть очень осторожны. Поэтому вы трахаетесь тихонько, извини уж мне такое выражение, пока частное расследование не засвидетельствует, что она чиста. Ну, а потом, когда Саммервилл успокоится, вы уж тогда наверстаете, возьмете свое, ну не совсем свое, так что чертям станет тошно. Ну, и как? Ты доволен, Мэтью? Не такое уж плохое продвижение вперед за такое короткое
— Уоррен, ты слышишь меня? Тебя засекли.
Уоррен прищурился.
— Уоррен, ты меня слышишь? Тебя…
— Да, я знаю. Но откуда узнал ты?
— Мне сказала Леона. Мы сегодня днем с ней выпили немного. Я хочу, чтобы ты приставил к ней кого-нибудь еще, — говорил Мэтью. — Прямо сейчас. Что ты молчишь?
— Радуюсь, что ты говоришь мне это, — сказал Уоррен.
— Что-что?
— Рад узнать, что ты хочешь продолжить наблюдение.
— Я что-то не совсем понимаю, Уоррен. Почему бы мне его не продолжать? И чему тут радоваться?
— Не знаю, Мэтью. Но в мире есть много причин, по которым люди хотят, чтобы началось расследование, а потом еще больше хотят, чтобы его прекратили.
— Ты случайно не пьян?
— Нет, Мэтью. Я начну подыскивать кого-нибудь прямо сейчас. Выбор-то у нас не ахти какой, ты знаешь.
— Я знаю. Сделай, что сможешь.
— Сделаю, Мэтью… Имя Уэйда Ливингстона тебе ни о чем не говорит?
— Говорит. Он — гинеколог. А что такое?
— Леона приезжала к нему сегодня днем.
— Ну и что?
— Ничего, — сказал Уоррен. — Может, она беременна.
— Или ездила на ежегодную проверку.
— Может быть, и так. Я проследил за ней после этого визита, подождал вблизи ее дома до половины пятого, а потом она поехала в Марина-Лоу.
— Стало быть, это была твоя тачка. Уоррен, мне понадобится все, что можно раздобыть, о семье Брэчтмэннов.
— Ладно. Срочно?
— Я отправлюсь туда завтра, если они дадут согласие меня принять.
— Кто это «они»?
— Софи или Элиза, кто-нибудь из них.
— Сейчас возьмусь за эту работенку. Что-нибудь еще?
— Я встретился с Артуром Хэрли, хотел, чтобы мы поехали вместе с тобой, но тебя не было.
— Ты очень рисковал, Мэтью.
— Почему?
— У него «послужной список» длиной с мою руку.
— Откуда ты знаешь?
— Один из моих ребят-полицейских прокрутил его через компьютер. А ты как отыскал его?
— Обзвонил подряд все гостиницы. Он остановился в мотеле «Прибрежный замок Кале», с ним молодая блондинка по имени Хэлен Эббот и Билли Уолкер. Ты можешь еще раз попросить ребят из полиции заложить их в компьютер?
— Попрошу.
— И дай мне знать, кто будет следить за Леоной, ладно?
— Если я найду кого-нибудь.
— Ты поищи, Уоррен.
— Кого-нибудь хорошего, да?
— Это ты сказал, а не я.
— Ты даже не представляешь себе, как я рад, что ты не…
— Что-что?
— Да так, ничего. Еще поговорим, — сказал Уоррен и повесил трубку.
Намыливаясь под душем, скользя руками по животу и грудям, Хэлен Эббот думала, а не морочат ли они себе попусту головы. И имеют ли истина и справедливость хотя бы какое-то отношение к этому миллиону долларов.