Кошка для дракошки
Шрифт:
На лице мальчугана расцвела улыбка, и он вымолвил:
— Хорошо. А можно я тебе помогу?
— Конечно. Пока я мою крупу, давай ты поищешь ведра. Договорились?
— Да, — малыш спрыгнул со стула и побежал открывать шкафы. Я же, напевая веселую мелодию, приступила к мытью крупы. И тут раздалось шипение.
— Ой, — воскликнула я и, обернувшись, увидела, как над кастрюлей поднялось белое облако пены и молоко разлилось на плиту. — Какой кошмар!
Бросившись
— Это и есть твоя каша? — осторожно поинтересовался Феликс. — Как-то пахнет горелым.
— Нет, — простонала, с содроганием разглядывая пригоревшую кастрюлю с остатками молока. — Видимо, сегодня на завтрак все-таки будут бутерброды, — с грустью вздохнула, понимая, что, видимо поваром мне никогда не быть.
— Ур-р-ра, — счастливо заорал Феликс, хлопая в ладоши. — Каши не будет!
Увидев его радостную мордашку, я просто рассмеялась. Как же ребенку мало надо для счастья — всего лишь тарелка безумно вредных бутербродов.
* * *
— Майя, смотр-р-ри, а я уже отмыл вторую лапу, — довольно сообщил Феликс, размазывая по лицу красную пыль.
— Молодец, — сообщила я. — Ты, наверное, устал? Посиди, отдохни.
Мальчик бросил тряпку в ведро, и побрел к лестнице, а я, мысленно позавидовав ему, продолжила отмывать бок дракона, который оказался ужасно грязным, и невероятно большим. Так как о шлангах и прочих приспособлениях со слов Феликса здесь и не слышали, пришлось выкручиваться. Для начала мы натаскали во двор воды во всевозможных емкостях. Вернее, таскала я, а наполнял мальчик. Затем разодрав очередную простыню на тряпки, мы приступили непосредственно к водным процедурам. Если честно, мне казалось, что это будет легко и просто. Но я очень, очень ошибалась.
Красная пыль буквально въелась под чешуйки, и при намокании приобретала непонятный серо-грязный цвет. Приходилось тщательно отмывать по кусочку, несколько раз полоскать тряпки и менять воду.
Дракон не сопротивлялся, и даже будто пытался помочь, то поднимая лапы, то опуская шею... Выплеснув из ведра остатки воды, поставила его на землю и подошла к Феликсу. Тяжело вздохнув, села рядом с ним и устало закрыла глаза. Я не знаю, сколько времени мы потратили на купание дракона, но он был чист лишь где-то на одну треть, и впереди нас ждали — две задние лапы, большущие крылья, хвост и оставшаяся половина туловища.
— Как твой папа умудрился так испачкаться? — задала риторический вопрос я, рассматривая зверюгу, чешуя которого с вымытой стороны сверкала на солнце, играя огнем, а с другой — теперь выглядела еще более катастрофически грязной.
— Не знаю, — мальчик развел руками в сторону. — Навер-р-рное, папа тоже хотел р-р-рисовать?
— Не знаю, что он хотел, но если честно у меня уже нет сил, — призналась я.
—
— Ага, действительно жалко, — согласилась я. — Ну что, надо дальше... Принесешь небольшое ведерко чистой воды?
— Хор-р-рошо, — и маленький неуемный фонтан энергии помчался в дом, а я, взявшись за тряпку, вновь приступила к работе.
— Вот скажи, — обратилась я к дракону. — У тебя совесть есть? Ты вообще такой молодец — меня украл, приняв облик зверя, и теперь хоть трава не расти? Ричард, подумай о сыне! Я совсем, понимаешь, совсем, ничего не знаю о детях, не умею готовить, да и вообще... Я очень тебя прошу, очень... Мы тут с Феликсом без тебя пропадем. Просто пропадем.
Дракон, повернув голову, смотрел на меня немигающим взглядом. Его темные зрачки слегка расширились, и теперь я в них, как в зеркале, видела свое отражение.
— Пожалуйста, вернись к нам, — попросила я. — Ты нам очень нужен, очень.
«Ру-ру-ррру», — раздалось переливистое урчание, а потом по моей щеке пробежался малиновый, чуть шершавый, мокрый, с раздвоенным кончиком, язык.
Этот нахал самым наглым образом облизал меня, а потом подставил голову под мою ладонь и немного в нее толкнулся. Мол, погладь меня.
— Ты эгоист! Наглый самовлюбленный эгоист! — расплакалась я и, отбросив тряпку в сторону, побежала прочь от замка.
Да, все это время я храбрилась, мне казалось, что со всеми трудностями справлюсь, но мои силы были уже на исходе. Пора было признать, что к такой жизни, как сейчас, я совершенно была не приспособлена. Родители опекали и оберегали меня, а теперь... на мои плечи легла ответственность за ребенка, за дракона, и я к ней абсолютно не была готова.
Выбежав из замка, помчалась вперед, пока не уткнулась в лестницу, ведущую наверх. Не думая ни о чем, перепрыгивая через ступеньки, добралась до самого конца. Именно сюда меня притащил дракон. Сейчас я прекрасно поняла, что здесь находится смотровая площадка, с который открывается роскошный вид на необыкновенно красивые горы и зеленую долину. Сев на каменное ограждение, уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.
Я просто не представляла, как мы тут с Феликсом выживем одни — он ребенок, а я полная житейская неумеха. Рыдая, захлебываясь слезами, жалела мальчика и себя. Мы оба оказались в ужасной ситуации, и виноват в этом был один противный дракон, который никак не хотел нести ответственности за то, что натворил.
Внезапно по округе разлетелся перепуганный крик Феликса:
— Майя!! Майя!!! Ты где?
Даже издалека я услышала отчаянье и испуг в детском голосе. Вскочив, смахнула слезы и бросилась вниз, мысленно ругая саму себя: «Вот дура! Идиотка! Оставила ребенка, пошла себя жалеть, а о нем и не подумала. Сама эгоистка, не лучше этого дракона».
Я бежала, перепрыгивая через ступеньки, совершенно не думая о том, что могу поскользнуться и упасть. Малыш так кричал, что у меня замирало от страха сердце.