Кошка на раскаленной крыше
Шрифт:
Гупер: Мама, точность анализа гарантирована!
Большая Ма: А ты словно предвкушаешь его смерть!
Мей: Мама, как вы можете!
Маргарет (мягко): Я понимаю, что она хочет сказать.
Мей (злобно): Ах ты понимаешь?
Маргарет (спокойно и очень грустно): Да, кажется, понимаю.
Мей: Прямо-таки бездна понимания для нового человека в семье.
Маргарет: Вот понимания как раз и не хватает.
Мей: Да уж, в твоей-то семье, Мэгги, оно требовалось в избытке! С отцом-алкоголиком, а теперь
Маргарет: Брик совсем не алкоголик. Просто он очень преданный сын. Вся эта история на нем тяжело отразилась.
Большая Ма: Брик настоящий сын Большого Па, но пьет он чересчур много. Мы с папой очень обеспокоены. Знаешь, Маргарет, нам надо всем вместе, тебе и нам, что-то предпринять, чтобы как-то Брику помочь. Большой Па будет очень страдать, если Брик не возьмет себя в руки и не займется хозяйством.
Мей: Каким хозяйством, мама?
Большая Ма: Плантацией.
Гупер и Мэй обмениваются быстрыми и злобными взглядами.
Мей: Большой Па никогда, никогда не позволит себе такую глупость, чтобы...
Гупер: ...отдать хозяйство в безответственные руки!
Большая Ма: Большой Па ничего ни в чьи руки передавать не собирается. Он о смерти и не думает. Вбейте себе это в башку, все вы!
Мей: Мамочка, мамочка, мы тоже надеемся на лучшее, как и вы. Мы тоже верим в силу молитв, но ведь есть какие-то вещи, которые в любом случае требуют обсуждения...
Гупер: Нужно все предусмотреть, и сейчас самое подходящее время... Мэй, будь добра, принеси мой портфель из комнаты!
Мей: Сейчас, милый. (Она поднимается и выходит.)
Гупер: Так вот, мамуля. Все, что ты сейчас говорила, никакого отношения к действительности не имеет, и ты прекрасно это знаешь. Я всегда любил Большого Папу, любил по-своему, без рекламы. И он меня тоже любил и тоже своих чувств не афишировал.
Мэй возвращается с портфелем.
Мей: Вот портфель, дорогой.
Гупер: Спасибо. Разумеется, мои отношения с Большим Па строились на иной основе, чем у Брика.
Мей: Ты его старше на восемь лет и все бремя ответственности нес на своих плечах. Что до Брика, то он вряд ли себя обременял чем-нибудь, кроме мяча или стаканом с виски.
Гупер: Ты мне дашь когда-нибудь закончить, Мэй?
Мей: Да, милый.
Гупер: Так вот, управлять плантацией в двадцать восемь тысяч акров дело очень ответственное.
Мей: Да еще без всякой помощи.
Маргарет вышла на галерею. Слышно, как она негромко окликает Брика.
Большая Ма: О чем ты говоришь? Когда ты здесь чем управлял? Тебя послушать, так Большой Па уже в могиле, и ты тут самый главный! Ну, помог ты ему пару раз по каким-то мелочам, но и контору свою в Мемфисе не бросил!
Мей: Ах, мамочка! Как же вы несправедливы. Да ведь Гупер здесь дневал и ночевал пять последних лет, как Большой Па начал хворать. Сам-то Гупер ничего
Маргарет (возвращается одна): О чем это вы тут говорите? О Брике? Игрок? Он уже не игрок, вы прекрасно знаете. Он спортивный комментатор и, кстати, один из лучших в стране!
Мей: Я говорю о его прошлом.
Маргарет: Лучше бы вы вообще не говорили о моем муже.
Гупер: Я имею полное право обсуждать своего брата с другими членами собственной семьи, к которым ты не принадлежишь. Ты бы лучше пошла и выпила с Бриком за компанию.
Маргарет: Сколько злобы к родному брату!
Гупер: А он ко мне как? Да он в одной комнате не желает со мной оставаться!
Маргарет: Я знаю, зачем вам нужно без конца преднамеренно поносить его! За всем этим одна жадность! Жадность и скопидомство!
Большая Ма: О, я с ума сойду! Я с ума сойду, если вы сейчас же не прекратите!
Гупер подступает к Маргарет с руками, сжатыми в кулаки, как будто собирается ударить ее. Мэй строит за ее спиной злобную гримасу.
Маргарет: Мы и живем-то здесь только из-за Больших Ма и Па. Если то, что говорят про папу, правда, мы и секунды здесь не задержимся, когда все будет кончено.
Большая Ма (всхлипывает): Маргарет, дорогая. Иди сюда, посиди со мной.
Маргарет: Мамочка, золотая вы моя. Простите, простите!.. (Склоняет свою длинную, изящную шею, чтобы прижаться лбом к плечу Большой Мамы, округлившемуся под черным шифоном.)
Гупер: Как мило, как трогательно, какое изъявление преданности!
Мей: А знаешь, почему она бездетна? Просто этот роскошный атлет, ее муж, не желает спать с ней!
Гупер: Не хотите, значит, по-хорошему? Ладно. У нас пять ребятишек с Мэй, да еще шестой на подходе! И мне плевать на то, любит меня Большой Па или не любит. Я хочу, чтобы меня правильно поняли. Не скрою, меня всегда коробило, что отец вечно предпочитал Брика с самого момента его рождения. На меня он великолепнейшим образом плевал, а иногда я и этого не удостаивался. А сейчас он умирает от рака, у него метастазы по всему телу, и в почках тоже. У него начинается уремия, а вы знаете, что это такое - организм не может избавиться от ядов.
Маргарет (в сторону): Яды! Яды! Мысли ядовитые и слова! В сердцах и умах!
– вот где настоящие яды!
Гупер (перекрикивая ее): Я хочу честной сделки и добьюсь ее. А если не добьюсь, если кто хочет словчить за моей спиной, пусть не надеется: я все-таки юрист и свой интерес не упущу. А! Вот и мы наконец!
С галереи появляется Брик. Лицо его туманит безучастная улыбка, в руках у него пустой стакан.
Мей: Фанфары! Вот он, герой-победитель!
Гупер: Бесподобный Брик Поллит! Помните его? Никто его забыть не может!