Кошка среди голубей

Кристи Агата

– О браке никогда и речи не шло, – ответила Эйлин Рич. – Я это знала. Это не его вина.

– Тогда прекрасно, – сказала мисс Булстроуд. – У вас был роман и ребенок. Вы хотели иметь ребенка?

– Да, – ответила Эйлин Рич. – Я его хотела.

– Ничего не поделаешь, – заявила директриса. – А теперь я вам кое-что скажу. Я считаю, что, несмотря на ваш роман, ваше истинное призвание в жизни – преподавание. Думаю, ваша профессия значит для вас больше, чем значила бы обычная жизнь женщины с мужем и детьми.

– О да, я в этом уверена. Я всегда это знала. Это то, чем мне хочется заниматься, это настоящая страсть моей жизни.

– Так не делайте глупости, –

сказала мисс Булстроуд. – Я вам делаю очень хорошее предложение. То есть если все наладится. Мы вместе с вами потратим два или три года на то, чтобы вернуть прежнее положение Мидоубэнку. У вас будут идеи, отличные от моих, насчет того, что следует предпринять. Я выслушаю их. Может быть, даже приму некоторые из них. Полагаю, вы хотите, чтобы в Мидоубэнке кое-что было другим?

– Да, кое-что, – призналась Эйлин Рич. – Не стану притворяться. Я хочу сделать больший упор на приеме тех девочек, которые действительно важны для школы.

– А! – сказала мисс Булстроуд. – Понимаю. Вам не нравится прослойка снобов?

– Да, – ответила Эйлин. – Мне кажется, она все портит.

– Вы не понимаете: небольшая часть снобов нужна для того, чтобы иметь в ученицах таких девочек, каких вы хотите. Знаете, их не так уж и много. Несколько детей иностранных правителей, несколько детей знаменитостей – и всё, все глупые родители этой страны и других стран хотят отдать своих дочерей в Мидоубэнк. Из кожи вон лезут, чтобы их дочерей приняли сюда. А что в результате? Огромный список ожидающих своей очереди, и я смотрю на этих девочек, вижу их – и выбираю! Есть такая возможность, понимаете? Я выбираю своих девочек. Я выбираю их очень тщательно: некоторых – за характер, некоторых – за мозги, некоторых – за чисто научный склад ума. Некоторых – потому, что считаю, что у них не было возможностей, но из них можно сделать нечто стоящее. Вы молоды, Эйлин. У вас полно идеалов, для вас важно преподавание и его этическая сторона. Вы видите будущее совершенно правильно. Важны именно девочки, но если вы хотите преуспеть в чем-то, нужно также быть хорошим торговцем. Идеи ничем не отличаются от другого товара. Их нужно правильно продать. Нам придется в будущем проделать очень сложную работу, чтобы снова поднять Мидоубэнк. Мне надо будет подцепить на крючок нескольких человек, бывших учениц, надавить на них, упросить их, заставить отправить сюда своих дочерей. А потом придут и другие. Позвольте мне использовать свои уловки, а потом будете поступать по-своему. Мидоубэнк будет продолжать работу – и станет прекрасной школой.

– Он станет самой чудесной школой в Англии, – с энтузиазмом согласилась с ней мисс Рич.

– Хорошо, – сказала мисс Булстроуд. – И еще, Эйлин, я должна заставить вас сделать соответствующую стрижку и прическу. По-видимому, вы не справляетесь с этим пучком. А теперь, – произнесла она другим голосом, – я должна пойти к Чедди.

Директриса вошла и подошла к кровати. Мисс Чедвик лежала очень неподвижная и бледная. В ее лице не осталось ни кровинки. Казалось, сама жизнь вытекла из нее. Рядом сидел полицейский с блокнотом, а мисс Джонсон сидела по другую сторону от кровати. Она посмотрела на мисс Булстроуд и слегка покачала головой.

– Привет, Чедди, – сказала директриса и взяла ее безжизненную руку в свои ладони.

Мисс Чедвик открыла глаза.

– Я хотела сказать тебе, – произнесла она, – Элинор, это… это была я.

– Да, дорогая, я знаю, – ответила мисс Булстроуд.

– Я ревновала, – сказала Чедди. – Я хотела…

– Я знаю, – перебила ее директриса.

Слезы медленно покатились по щекам мисс Чедвик.

– Это так

ужасно… я не хотела… не знаю, как я могла сделать такое!

– Не думай больше об этом, – ответила ей мисс Булстроуд.

– Но я не могу… ты никогда… я никогда себя не прощу…

– Послушай, дорогая, – сказала мисс Булстроуд. – Ты спасла мне жизнь, знаешь ли. Мне и этой милой женщине, миссис Апджон. Это чего-то стоит, не так ли?

– Я только хотела бы… – прошептала мисс Чедвик, – я могла бы отдать свою жизнь за вас обеих. Тогда все было бы в порядке…

Мисс Булстроуд смотрела на нее с глубокой жалостью. Мисс Чедвик глубоко вздохнула, улыбнулась, слегка повернула голову на бок – и умерла…

– Ты и отдала свою жизнь, моя дорогая, – мягко сказала мисс Булстроуд. – Надеюсь, ты это понимаешь – теперь.

Глава 25

Наследство

I

– К вам пришел какой-то мистер Робинсон, сэр.

– А! – воскликнул Эркюль Пуаро, протянул руку, взял со стола лежащее перед ним письмо и задумчиво посмотрел на него. – Пригласите его, Джордж.

Письмо состояло всего из нескольких строчек:

Дорогой Пуаро!

К вам вскоре может зайти некий мистер Робинсон. Возможно, вы что-то о нем уже знаете. Довольно выдающаяся фигура в определенных кругах. В современном мире такие люди пользуются спросом… Я считаю, что в данном деле, если можно так выразиться, он на стороне ангелов. Это просто рекомендация – на тот случай, если у вас возникнут сомнения. Конечно – и я это подчеркиваю, – мы понятия не имеем, о чем он хочет с вами проконсультироваться…

Ха-ха! А также хо-хо!

Всегда ваш, Эфраим Пайкэвей

Пуаро положил письмо и встал, когда мистер Робинсон вошел в комнату. Он поклонился, пожал ему руку и указал на кресло.

Мистер Робинсон сел, достал носовой платок, вытер свое большое желтое лицо и заметил, что день сегодня теплый.

– Надеюсь, вам не пришлось идти сюда пешком по такой жаре?

Казалось, Пуаро ужаснула сама мысль об этом. Повинуясь естественному ходу этой мысли, он поднял руку и потрогал усы, но тут же убедился, что они не потеряли форму.

Мистер Робинсон также пришел в ужас от этой мысли:

– Нет, нет, что вы! Я приехал в своем «Роллс-Ройсе». Но эти пробки… Иногда сидишь в них по полчаса.

Пуаро с сочувствием кивнул.

Наступила пауза, которая следует после одной части беседы перед началом второй части.

– Я с интересом услышал – разумеется, ходит много разных слухов, и большинство из них не соответствуют действительности, – что вы занимались происшествием в школе для девочек.

– А! – сказал Пуаро. – Это… – Он откинулся на спинку стула.

– Мидоубэнк, – задумчиво произнес мистер Робинсон. – Одна из самых лучших школ в Англии.

– Это прекрасная школа.

– Сейчас? Или была ею?

– Надеюсь на первое.

– Я тоже надеюсь, – согласился мистер Робинсон. – Боюсь, она висит на волоске. Ну, нужно делать то, что в твоих силах. Небольшая финансовая поддержка, чтобы пережить определенный неизбежный период упадка… Несколько тщательно отобранных новых учениц… Я пользуюсь некоторым влиянием в европейских кругах.

– Я тоже постарался использовать свой дар убеждения в определенных кругах. Может быть, как вы говорите, мы сможем пережить этот период. К счастью, у людей короткая память.