Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
– Всё так странно… - прошептала она, но я уже открыла дверь.
В детской горел маленький ночник, и в его рассеянном свете Марлен, спавшая в кроватке под пологом, казалась принцессой из сказки.
– Она такая красивая… - Юджени всхлипнула и беззвучно заплакала, зажав рот ладонью.
Я тоже чуть не прослезилась, глядя на неё. Семь лет в разлуке с дочерью – как материнское сердце это выдержало?.. Но теперь всё закончилось. Конец чёрным делам Огреста. Теперь все узнают правду.
– Давайте, лучше я разбужу Марлен, чтобы она
Девочка открыла глаза – через силу, борясь со сном, и зевнула.
– Марлен, посмотри, кто к тебе пришёл, - продолжала я. – Твоя мама… Она здесь…
Глаза её сразу прояснились и широко распахнулись.
– Мама?.. – сказала она тоненьким голоском.
– Она здесь, она жива, как ты и говорила, - сказала я и махнула рукой, подзывая Юджени.
Та подошла медленно, двигаясь, словно во сне, и склонилась над кроватью.
– Доченька… - сказала Юджени, сглатывая слёзы, - доченька, ты меня узнаёшь?
– Конечно, она вас узнает, - сказала я, а в следующее мгновение Юджени вцепилась Марлен в горло и начала её душить.
Всё это не могло происходить на самом деле, но это происходило! Я промешкала всего пару секунд, а потом попыталась разжать руки Юджени:
– Стой! Отпусти! – закричала я, с ужасом глядя, как багровеет лицо Марлен.
Но разжать пальцы безумной женщины оказалось сложнее, чем разогнуть подкову. Будто я сражалась не с хрупкой тоненькой леди, а с демоном в человеческом обличии. Я бестолково царапала её и даже попыталась укусить, но получила такой удар локтём в бок, что не смогла удержаться на ногах и свалилась на пол, опрокинув стул.
– Юджени! Остановитесь! Ради всего святого! – закричала я, снова бросаясь на неё.
На этот раз я схватила её за волосы, но она даже не заметила этого, продолжая вжимать Марлен в подушку… Ещё немного и будет поздно!..
Дверь детской распахнулась, и я обернулась с надеждой на помощь, но на пороге стояла госпожа Броссар, а не милорд Огрест… Ещё бы… Ведь милорд Огрест спит крепким сном… Кэт, что же ты наделала…
– Держите! – крикнула госпожа Броссар, схватила и швырнула мне большую фарфоровую куклу.
Я поймала её, сразу сообразив, что надо делать, и со всей силы ударила Юджени куклой по голове.
Фарфор разлетелся вдребезги, а сумасшедшая ахнула и отпустила Марлен, прижимая ладони к макушке. Кажется, я заметила кровь, но любоваться на это было некогда.
Схватив девочку, которая надсадно закашлялась, пытаясь глотнуть воздуха, я бросилась к выходу.
– Марлен!!. – раздался позади жуткий, нечеловеческий вопль, но я не оглянулась.
– Бегите! Задержу! – госпожа Броссар посторонилась, пропустив нас, и захлопнула дверь.
Я услышала жуткое рычание, которое никак не могла издать женщина, а потом - страшные звуки ударов и падения, но не остановилась. Пробежав коридор, я помчалась вниз по лестнице,
– Марлен! Где ты, моя девочка? – звала она кротко и испуганно. – Кэт, где вы? Марлен, выйди… Мама не причинит тебе зла! Мама не обидит тебя!
Юджени вышла из столовой, оглядываясь по сторонам, и я похолодела, понимая, что дорога к входной двери закрыта. Если Юджени жила в этом замке, она, наверняка, знала все ходы-выходы, и отрезала нам путь к бегству… Сейчас она поднимет голову и заметит нас…
Прижав к себе Марлен, я рванула обратно и бросилась по лестнице наверх, до третьего этажа.
Дробный перестук каблучков - а потом снова стало тихо. Я сразу прекратила бестолковую беготню и юркнула в первую попавшуюся приоткрытую дверь. Это был танцевальный зал, где совсем недавно мы с девицами устроили весёлую какофонию, не представляя, какое чудовище прячется в подвале замка…
Марлен в моих руках дрожала, как в лихорадке. Зубы у неё стучали, и она цеплялась за меня с таким отчаянием, что оторвала кружева с воротника.
Я пробежала до клавесина и опустилась на пол между ним и стеной, сжавшись клубочком и прижимая девочку к себе.
– Тише, маленькая, - только и смогла я шепнуть. – Прошу, тише…
Мы затаили дыхание, когда в коридоре осторожно стукнули каблуки, и Юджени снова принялась звать Марлен, уговаривая её не прятаться.
Дверь в танцевальный зал приоткрылась, в лунном свете мелькнула стройная грациозная тень… И тут эту тень догнала другая – гораздо выше и шире в плечах.
– Иди сюда, Юдж, - раздался голос милорда Огреста, - всё хорошо. Давай, я помогу тебе. Идём, идём со мной.
– Ноэль! – всхлипнула она в темноте. – Что происходит?! Скажи мне честно, что со мной?
– Ничего, - продолжал он успокаивающим голосом, - но нам лучше уйти отсюда. Пойдём ко мне в кабинет, там светло и горит огонь в камине, там лучше, чем здесь.
– Ты опять не говоришь правду! – теперь Юджени заплакала навзрыд. – Что я сделала? Что я сделала со своей девочкой?!
– Идём, Юдж, тебе надо отдохнуть, - Огрест вывел сумасшедшую из зала, и было слышно, как он уговаривает её в коридоре, а потом уводит вниз по лестнице.
Но мы с Марлен продолжали сидеть в своём укрытии, тесно прижавшись друг к другу и боясь пошевелиться. Прошло несколько очень долгих и жутких минут в темноте и в тишине, когда на стенах заиграли отблески огня, и появился маркграф, держа в руке подсвечник.
– Выходите, - жёстко приказал он, и я поднялась на ноги, потянув за собой девочку.
Коленки подкашивались, но я проковыляла до двери и опустила голову, стыдясь смотреть Огресту в глаза.
– Я запер её в кабинете, - так же жёстко продолжал маркграф. – Возьмите Марлен, идите в комнату госпожи Броссар, запритесь и сидите там, пока я не скажу.