Кошка, живущая на крыше
Шрифт:
– Ага…
– Котик, пошли со мной! Веселее будет же!
– Не могу, Лар. У меня работа еще. Ты, главное, пообещай, что потом домой поедешь, а не в какой-нибудь шалман новое платье обмывать… А то я не выдержу больше, Лар.
– Нет, больше никаких шалманов! Это я что-то совсем расстроилась тогда…
– Все, звони.
Я попрощалась с подругой, погладила Бусю:
– Ну вот, видишь, песа, как важно правильно найти момент, чтоб сделать предложение? Да, ты понимаешь. И я понимаю. И Лара понимает. И до Лелика, может, тоже дойдет, после десятого торогового центра…
В
– Слышь, теть, – хрипло напомнила о своем существовании стена, – а че это у тебя пахнет так? Какая доставка?
– Отвали, щенок, – лениво огрызнулась я, – это ты всякий силос жрешь, а я сама себе готовлю.
– Да ладно… – не поверил гад, пропустив мимо ушей оскорбление, – это, типа, ты приготовила что ли? И чего это такое?
– Баклажаны, фаршированные грибами и сыром.
За стеной явственно было слышно, как сосед пытается унять слюноотделение.
– Слышь, а ты это… Мясо можешь пожарить?
Я озадачилась, отставила какао на стол. Неужели наглость до такой степени может быть? Не верится даже. Но надо проверить.
– Могу.
Стена помялась, посопела. Я ждала. Неужели???
– Слышь… А давай я мясо принесу, а ты пожаришь…
Офигеть! Да, неооценила я наглючесть соседскую! После всего, что между нами было…
– Мальчик, а ты не офигел ли часом? С чего это я должна тебе жрать готовить?
– Да я так… – убито буркнула стена, и я прямо представила себе, как он отходит, горестно опустив широченные плечи. – Жрать охота… А у тебя так пахнет…
– Так ты еще и на баклажаны рассчитываешь? – не поверила я очередному витку наглости.
– Так я же мясом поделюсь. – Возразил сосед, – у меня телятина, нежирная.
Я открыла рот, чтобы жестко послать гада, но внезапно представила телячьи отбивные под розмарином в духовке… Да, это было бы неплохо. Как раз чудесное дополнение к баклажанам. И еще салатик можно сделать витаминный…
11
Вообще-то, соглашаясь приготовить гаденышу мясо, я никак не ожидада, что он будет присутствовать при готовке. Думала, заберу телятину, а его – нафиг, ждать результата.
Но Витенька нагло вперся в мой дом, сунул мне пакет и прошел в комнату. Я открыла рот, чтоб высказать ему все, что думаю о таком поведении, затем представила весь этот разговор, заранее поразилась его глупости, и закрыла рот. Бог с ним. Может, помиримся, и перестанет меня терроризировать своими дикими музыкальными вкусами.
Я язвительно пробормотала:
– Чувствуй себя, как дома.
И ушла в кухонный угол разбираться с мясом.
Через пятнадцать минут баклажаны были выставлены на стол, а отбивные загружены в духовку. Я, одним глазом наблюдая за играющим на полу с Бусей гаденышем, начала резать салат.
Признаться, я чувствовала себя дискомфортно. Все время
Витенька был огромным, особенно по сравнению с моей небольшой студией. Сидел на полу, гоняя радостную Бусю от одной руки до другой, позволяя ей покусывать, рыча, пальцы, и складывалось ощущение, что моя квартирка была ему слегка узковата в плечах. Словно на полу у меня резвится, сдерживая ленивую силу, какой-то очень большой зверь, из разряда кошачьих. Двигается плавно, перекатываются мускулы под футболкой, поблескивают довольно и голодно глаза, которые за счет цвета футболки приобрели отчетливый синий оттенок… И что-то я опять на него засмотрелась, не вовремя, некстати!
Я нахмурилась, возвращаясь в нарезке. Не буду я думать о том, что это такое происходит. Потому что ничего не происходит.
Ровным счетом ничего!
И наблюдаю я за ним исключительно потому, что за Бусю опасаюсь. Такой здоровенный… Обидит мне щенка. Заиграет.
Да, дело только в этом, конечно же в этом.
И живот у меня сводит тоже только от опасения. И руки подрагивают именно поэтому. И смотрю я на его крепкий затылок исключительно со страхом. Да. Исключительно.
Задумавшись, я упустила момент, когда Витенька перестал играть с Бусей и подошел ко мне.
Встал за спиной и потянулся к баклажанам. А я, вначале вздрогнув от неожиданности, затем буквально задохнулась от злости. Вот ведь наглые какие дети пошли! Совсем края потеряли! Я резко шлепнула по заребущей лапище, развернулась, собираясь высказать все, что думаю о таком поведении, и внезапно оказалась очень близко в нему, буквально уткнувшись носом в ямочку между ключицами. Не удержалась и глубоко вдохнула запах крепкого молодого тела, перемешанный с дезодорантом и средством для бритья. Отчего-то эта смесь так дала мне по мозгам, что я сама потянулась к нему, чтоб вдохнуть еще разок, посильнее.
Витенька, гаденыш, стоял, не шевелясь, одной рукой опираясь на стол рядом со мной, чуть наклоняясь вперед, словно предоставляя мне больший плацдарм для обнюхивания.
Я облизнула губы, еле сдерживаясь, чтоб не попробовать эту вкусно пахнущую кожу, не впиться в нее зубами, задрала подбородок. И поняла, что, если в ближайшую же секунду не решу вопрос, то пропаду. И хорошо, что Витеньке есть восемнадцать, хоть за совращение не примут. Потому что соседский гад смотрел на меня вообще не по-детски. Очень даже понимающе смотрел, жестко, обволакивающе. Его тяжелый взгляд буквально придавил меня к полу, лишая всякой воли и любого желания ее проявлять. Хотелось закрыть глаза и потянуться к нему. Самой. Обхватить руками эти широкие плечи, с наслаждением исследуя каждую выпуклую мышцу, каждую вену на руках. Облизать эту вкусную кожу, прикусить манящую нижнюю губу…