Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

Браун Хелен

Возвращение к прежнему кругу общения оказалось довольно болезненным. Многие друзья Лидии в основном пили, болтали и смеялись, и она чувствовала себя неуютно в их компании. Пару раз она возвращалась домой в слезах, вновь коря себя за то, как провела последние годы. Я пыталась убедить дочь, что пусть сейчас она этого и не осознает, но опыт прошедших пяти лет несомненно ее обогатил и останется с ней до конца жизни.

Как-то в субботу вечером мы с ней гуляли по Чепел-стрит. Лидия скользила по тротуару, не замечая восхищенных взглядов проходящих мимо мужчин. Когда я подтолкнула ее в бок и спросила, что она думает о

симпатичном парне, который пытался встретиться с ней глазами, она посмотрела на меня с искренним недоумением. Какой еще парень?

К нашей общей радости, Лидия снова начала ходить в оперу, слушать мюзиклы и даже выбиралась в кино на низкопробные фильмы. Во время острой религиозной фазы она решительно отвергала развлечения, поскольку они отвлекали ее от занятий. И было чудесно видеть ее в вещах не из благотворительного магазина. К моему удивлению, она стала поклонницей бутиков, специализирующихся на консервативных нарядах из кашемира и кожаных аксессуарах. Особенно доволен был Джона: стоило Лидии отвернуться, как кот бежал в ее комнату, чтобы стащить новый шарф.

– Стыдно признаться, – сказала как-то дочка, – но у меня страсть к животным принтам.

Я купила ей сумку из искусственной леопардовой кожи. Джона решил, что это для него, и гордо таскал ее по всему дому.

Тем временем Лидия демонстрировала кулинарные таланты, поднявшись на новый уровень.

Она не только в совершенстве повторила мамины имбирные печенья, но и сделала Джулию Чайлд [35] и Найджелу Лоусон [36] частыми гостями на нашей кухне. Едва Лидия открывала шкаф с кастрюлями, Джона тут же оказывался рядом. Ведь заветное звяканье означало одно – пришло время для игры! Можно запрыгивать на кухонный стол, ждать, когда тебя прогонят, и запрыгивать обратно! Лидия нашла мирный выход из ситуации: она принесла на кухню самую высокую когтеточку, чтобы Джона мог обозревать происходящее с высоты своего трона. Пока она готовила, он все время с ней разговаривал: отвечал мяуканьем на каждый вопрос, щелкал языком, а если ему что-то не нравилось, характерно фыркал.

35

Американский шеф-повар французской кухни, автор и соавтор книги «Осваивая искусство французской кухни», ведущая на американском телевидении.

36

Британская журналистка, писательница кулинарных книг и ведущая телепередач.

– Я здесь только поваренок! – смеялась Лидия.

Замерев однажды на последней ступеньке лестницы, я вдруг поняла, что почти скучаю по запаху ладана. Дочь больше не медитировала. Я подумала, что, может быть, ей не стоило так резко от всего отказываться.

С тех пор, как Катарина переехала в общежитие при колледже, в доме стало гораздо тише. Теперь мы жили втроем, точнее, вчетвером, считая Джону. Через пару месяцев Лидия решилась переехать на съемную квартиру. Они с подругами нашли подходящую над картинной галереей в Карлтоне. Солнечная, просторная, эта квартира была идеальным вариантом. Учитывая, что Лидия намеревалась стать магистром психологии, ей предстояло прожить там несколько лет.

Она уехала в один из ясных дней, которыми изредка радует нас зима. Мы решили, что ей стоит забрать с собой кровать – та выглядела и пахла вполне

достойно после того, как Филипп выпилил кусок дерева, особенно приглянувшийся Джоне в то время, когда он метил территорию.

Грузчики тащили к машине стол, кресло и коробки с одеждой, а яблоня, предчувствуя скорое расставание с одной из обитательниц дома, печально покачивала голыми ветвями. Когда грузовик с вещами уехал, Лидия позвала меня наверх. В ее комнате не осталось ничего, кроме пустого книжного шкафа. Я пробежала рукой по абрикосовым стенам. От них по-прежнему веяло чем-то потусторонним.

– Неплохое у нас вышло приключение, – улыбнулась я, поднимая с пола подушку для медитаций. – Не возьмешь?

– Можешь оставить себе, если хочешь, – покачала головой Лидия.

– Медитация, – сказала я, задумчиво повертев подушку в руках, – иногда помогает мне прий ти в себя, когда я работаю над книгой.

– Ты же не думаешь о том, чтобы стать монахиней? – хихикнула Лидия.

Я улыбнулась в ответ. Лидия положила руки мне на плечи и притянула к себе:

– Спасибо за все, мам.

У меня покраснели уши. Неужели я и правда это услышала? Неужели моя строптивая, упрямая дочка, которая всегда называла меня по имени, наконец-то сказала слово «мама»?…

44

Конец хвостатой сказки

Дайте им свободу… но в пределах разумного

В тот день я защелкнула на Джоне шлейку и повела гулять на задний двор. Я с наслаждением вытянулась на шезлонге, а кот запрыгнул на соседний. Мурча от удовольствия и перекатываясь в солнечных лучах, он подставил пузо для почесывания. Будучи правильной наложницей, я подчинилась.

Полтаблетки кошачьего антидепрессанта стали для Джоны ежедневной рутиной. Он по-прежнему оставался слегка безумным, очаровательным и наглым самцом, но лекарство помогло справиться с его «маленькой проблемой». Теперь он метил территорию, только если к нашему окну подбирался один из соседских черных котов или когда кто-то из нас начинал паковать чемоданы. Поскольку он все еще проявлял чрезмерный интерес к папиному пианино, я не стала снимать с него чехол, хотя он и заставлял гостей удивленно поднимать брови.

– Кто у нас хороший мальчик? – ласково спросила я, глядя на жмурящегося от удовольствия кота.

Он казался таким спокойным и счастливым, что я решила рискнуть и дать ему то, о чем он всегда мечтал. Джона даже не заметил, как я отстегиваю шлейку. Мы лежали рядом, наслаждаясь солнцем и приятной компанией. Он был свободен – и предпочел остаться со мной. Польщенная, я закрыла глаза и задремала.

Правда, полностью расслабиться не получилось. Время от времени я все-таки проверяла, не удрал ли куда-нибудь наш кот. Но он, казалось, впал в блаженное забытье. Правда, как-то раз я открыла глаза и обнаружила, что он пристально меня рассматривает, будто пытается понять, сплю я или нет.

Прикрыв глаза, я следила за коварным котом. Поверив, что хозяйка спит, он спрыгнул с шезлонга, торжествующе встряхнулся и тихо побежал прочь. Когда длинный хвост исчез за углом, сердце у меня ушло в пятки. Теперь мне предстоят пробежка по кварталу и осмотр соседских садов. Нельзя доверять котам!

Сорвавшись с шезлонга, я обнаружила, что кот бежит к мусорным контейнерам. Нет, мне его не догнать, даже если очень постараюсь.

– Джона! – взмолилась я. – Иди сюда!

Кот остановился, повернул ко мне свою умную мордочку и моргнул.