Кошки ходят поперек

Веркин Эдуард Николаевич

Над ухом зажужжало, потом что-то будто пискнуло, потом Валерка ругнулся.

– Извини, друг, не получилось, – с досадой сказал Валерка. – За палец меня чуть не цапнула... Сама отвалится скоро. Давай лучше уходить.

Я потрогал шею.

– Да не парься ты, – успокоил Валерка. – Скоро отвалится, я же говорю. Ты давай, не стой, лезь лучше в дыру.

Я шагнул в угол, потом не удержался и все-таки посмотрел на койку маньяка Колчеданова.

Колчеданов вовсе не был расчленен. Он, как ни в чем не бывало, лежал и спал себе, по-прежнему с буденновкой на голове. Только бороды больше не было.

Вернее, была, но не в полной комплектации. Средняя часть была напрочь сбрита, так что открывался голый острый подбородок с кривой бородавкой. Зато фланговые части остались в неприкосновенности. И вместо славянской благообразной бороды на лице Колчеданова красовался образчик двусмысленной буддийской бороденки. Похожей на раздвоенное жало дракона.

К такой бороде буденновка уже не пойдет, к такой бороде пойдет оранжевый балахон, медные колокольчики и невкусные бесплатные леденцы. Валерка спрятал скальпель в рукав.

– Я тебе еще устрою, – пообещал он. – Я тебе покажу вообще-то, правь-славь-ярославль... Что это?

Валерка напрягся, хотя вроде бы ничего и не произошло. Но нет, оказывается, произошло – послышался звук открываемого замка. Валерка вздрогнул, предостерегающе ткнул меня в бок, затем закатился под койку с недвижимым Колчедановым. Сделал он это снова ловко и умело – видимо, действительно был в этом деле специалистом. Несмотря на свою грузность. У меня подкойкового опыта было меньше, я снова замешкался, к тому же мне пришлось закатываться под пыточную койку, а это было неприятно.

Тяжелые воспоминания.

Но я втиснулся все-таки и затаил дыхание. В бокс вошел Боря, его хорошо было видно. Боря уже достиг высших стадий просветления – глаза вели себя слишком рассогласованно, один смотрел вправо, другой вообще вверх, в космическое пространство.

Боря оглядел бокс и икнул. И еще поикал, громко так. Затем подошел к койке Колчеданова. Нечеловеческим усилием сфокусировал зрение на буденновце и смотрел на него, наверное, с минуту. Протянул руку, пощупал живот маньяка, выдохнул:

– Сожрал... Сожрал парнишку... Пусть Давыд теперь отвечает...

Испуганный Боря отступил от койки на шаг. И тут же Валерка стремительно выскочил на волю.

– Ты кто? – Боря помотал головой. – Ты откуда тут? Я тебя не знаю... Вот тебе и Красная Шапочка...

Валерка молча боднул санитара головой в живот. Санитар Боря охнул, но устоял. Валерка боднул его еще. Боря сделал шаг к прокрустовой койке. Валерка боднул третий раз. Это был контрольный бодок, Боря завершающе икнул и хлопнулся в чемодан. Ловушка захлопнулась, чавк-чавк-чавк.

– За что? – жалобно спросил Боря.

– В профилактических целях, – ответил Валерка. – Так что пока-пока. Полезли, Окрошкин.

Он подтолкнул меня к трубам.

Я вскарабкался на чердак с трудом. Думал, что вообще не получится, а получилось, слишком уж не хотелось оставаться с экзорцистом-любителем. Валерка влез за мной. Правда, перед залезанием он вылил на голову Колчеданова полстакана чаю.

Для просыпления.

Потом мы смотрели в щель. Через минуту маньяк Колчеданов сел в койке. Потянулся сладко, как каждый уважающий себя поутру маньяк, привычно огладил бороду. Еще раз огладил, еще. Не понял сразу, стал щупать, потом стал щупать интенсивнее и беспокойнее. Затем

вскрикнул. Вскочил на ноги, подбежал к окну, принялся смотреться в стекло.

На лице Валерки играла злая улыбка.

– О-о-о! – застонал Колчеданов. – О-о-о...

Сказав несколько раз «о-о-о», Колчеданов принялся биться головой о подоконник. Причем довольно сильно – так что даже подпрыгивала пластиковая посуда. В битье этом присутствовала какая-та сосредоточенность и бесстрастность, так что я даже подумал, что битье это – ритуал. Что Колчеданов бьется головой регулярно, утром и вечером, вместо чистки зубов. Набившись всласть, Колчеданов выпрямился и замер.

И тут санитар Боря непредусмотрительно замычал.

Колчеданов бешено обернулся. Вздрогнул. Закрыл ладонью глаза.

– Бесовщина... – Колчеданов подышал в ладони. – Отрок был вельми, бесы сменили его на мужа зрелого, но неразумного... А может...

Колчеданов уставился в потолок.

– А может, это и был бес... – Колчеданов уставился на санитара. – А может, это и есть бес...

Санитар замычал громче.

– Морочишь меня, поганый. – Колчеданов погрозил санитару пальцем. – Но ты переоценил свои силы и впал в гордыню! Не на того нарвался, враг мой, повелитель темных сил.

И вдруг Колчеданов зарычал, как бы в аффекте.

– Помогите!

– Из этих лап еще никто не вырывался! – Колчеданов воздел руки к потолку. – Никто! Никогда! Ни при каких обстоятельствах!

Санитар в ужасе закрутил ботинками. Колчеданов прыгнул на него, как леопард на жирную антилопу. Со стороны казалось, что такой прыжок должен закончиться по крайней мере впиванием в горло и растерзанием сонной артерии, но смертоубийства не случилось. Колчеданов одним движением сорвал с санитара ботинки. Всего-навсего.

– Шутить вздумал над старцем?! – прогрохотал Колчеданов. – Кривдоносец поганый, злыдень гоботастый! Ужо тебя ущучу! Само провидение отдало тебя в наши... в мои руки! Космические силы, гряньте!

Колчеданов выхватил из-за пояса павлинье перо.

Санитар Боря заверещал, как раздавленный кролик.

– Дальше неинтересно, – сказал Валерка и осторожно прикрыл щель фанерой.

Глава 20 Охота на майских жуков

Мы отправились в путешествие по чердаку психушки. Передвигаться было довольно трудно, поскольку пола, вернее, потолка как такового не существовало. Чердак представлял собой сетку из толстых квадратных брусов, расположенных под прямым углом друг к другу. А между ними фанера. Шагать неудобно, к тому же мне показалось, что Валерка не очень хорошо знает дорогу. А осиных гнезд и в самом деле было много. И гвоздей полно. Легко пораниться.

Мы пересекли чердак почти по диагонали и остановились в самом углу. Валерка лег на брус и чуть сдвинул фанеру. Затем пригласил меня на соседний брус. Я устроился на пыльной деревяшке.

– Это бокс для бесед, – сказал Валерка. – Сюда всегда психов приводят.

Я заглянул в щель. Палата была пуста. Совсем пуста. Ни стула, ни стола, ни вообще какой-то мебели. Из обстановки только штатив от видеокамеры. И все.

– Там же никого, – прошептал я.

Валерка ответил, что надо чуть-чуть подождать, скоро появятся все, кто нужно.