Кошки и люди. Истории любви
Шрифт:
Рядом с бронзовой скульптурой бегемотихи самый главный сердцеед с четвертого курса французского отделения очаровывал очередную первокурсницу. У нее была белая коса, густая челка и умопомрачительные длинные ресницы. Достойная причина прогулять лекцию по теоретической грамматике, – подумал Кот.
Он подошел к бегемотихе и сделал все, чтобы парочка его заметила.
– Какой хорошенький котик! – всплеснула руками первокурсница, имени которой Кот пока не знал.
Зато он прекрасно знал сердцееда с четвертого курса. Звали его Борис Беккер, и славился он коллекционированием разбитых девичьих сердец. Коту приходилось
Он даже пытался сделать сердцееду внушение. Садился напротив и гипнотизировал его своими зелеными глазами.
Борис был парнем не только красивым, но и умным. Тайный язык кошек понимал и в диалог с Котом вступал:
– Что я могу поделать, mon cher chat [2] , я выбираю. Вот встречу свою единственную и неповторимую и женюсь.
Кот хотел Борису верить, но девушек каждый раз было чрезвычайно жалко.
– Мяу! – решительно заявил Кот. Это означало – Борис, не дури девушке голову. Ведь все равно после сессии бросишь.
2
Мой милый кот (франц.).
Борис отвлекся от красавицы с длинными ресницами, присел перед Котом на корточки и погладил его сразу обеими руками.
– Котэ, я думаю, это та самая. Моя будущая жена. Она меня в театр позвала! Ты представляешь, в театр! Не в клуб, не на дискотеку. А в Малый драматический. Думаю в воскресенье ее с мамой познакомить…
– Мяу, – Кот одобрил выбор Бориса и решил самолично держать новый роман на контроле.
После окончания занятий, семинаров и лекций Кот шел в библиотеку. Старший библиотекарь Верочка к этому времени уже насыпала в миску сухой кошачий корм и ставила рядом пластмассовую чашку со свежей водой. Кот делал пару подходов к пище, а затем начинал свой ежедневный старательный обход библиотеки. Внимательно обнюхивал корешки старинных фолиантов и проверял, не отсырели ли толстые словари и многотомные сочинения классиков всевозможных мировых литератур. Следил, чтобы не одна мышь не проникала в книгохранилище.
После Кот ел из миски уже более основательно и шел дремать на старинный деревянный пюпитр, стоявший в углу читального зала. Дремал он, слегка приоткрыв левый глаз. Наблюдал за читателями и слушал успокаивающий шелест страниц.
Когда же последний посетитель сдавал книгу Верочке, Кот вместе с ней закрывал библиотеку и шел на вахту к тете Тамаре. Смиренно семенил рядом с вахтершей, проверяющей, все ли аудитории закрыты, и не забыл ли кто из преподавателей сдать на вахту ключ.
Тетя Тамара устроила для Кота уютную постельку в коробке из-под ксерокса, застелив ее шерстяным одеялом. Кот спал в ней, если у него не было срочных ночных дел.
Однажды Кот стал причиной экстренного заседания заведующих всех кафедр под председательством самого декана.
Собственно говоря, основной причиной для срочного внепланового собрания был злостный студент-второгодник Давид.
Давид учиться упорно не хотел, по три раза пересдавал едва ли не каждый предмет. В конечном итоге, брал преподавателей измором,
Такая жизнь нравилась Давиду куда больше, нежели перспектива вернуться домой и заведовать там одним из заводов по производству колбас, принадлежащих его отцу.
Давид желал как можно дольше оставаться в статусе студента.
Вот только суровая Ванда Эдиповна ни в какую не хотела ставить ему зачет и допускать к сессии.
– Ваши знания равны нулю, юноша, – строго говорила она в очередной раз возвращая Давиду зачетку, – вы даже не знаете склонения местоимений. Зачет я вам не поставлю, рекомендую подумать о смене профессии. Вы позорите факультет и звание универсанта.
Раздосадованный Давид вышел во двор. К сессии его не допускали. Перспектива позорного выдворения с факультета с последующим возвращением домой была близка как никогда.
Давид пылал ненавистью к Ванде Эдиповне и очень хотел ее ударить. Но за такое можно сесть и в тюрьму. А это похуже колбасного завода.
Мимо Давида по двору проходил Кот. Шел своим обычным утренним маршрутом, не подозревая ничего плохого.
Давид увидел Кота и глаза его налились яростью, требовавшей выхода наружу.
Он пробормотал что-то нехорошее и со всей силой пнул Кота ногой.
Издав жалобное «мяу», Кот отлетел в кусты. Пару секунд он лежал на земле, оправляясь от шока. Люди никогда еще прежде не причиняли ему боли и вреда. Кот не знал, что люди бывают плохими.
Он неуверенно сел и принялся исследовать ушибленный бок. Ребра не сломаны, дышать можно. Пройдет, только надо полежать денек.
Кот прижал уши, наклонился как можно ниже к земле и решил по-тихому дойти до коробки с шерстяным одеялом внутри.
Тут во двор выбежала Ульяна Ткаченко, первая красавица факультета. Она видела все произошедшее из окна аудитории. Сначала Ульяна набросилась на Давида, решив оттаскать его за волосы, приговаривая:
– Ты что делаешь, придурок?! Как ты посмел Кота тронуть? Ответишь за это!
Девушка для закрепления эффекта зарядила Давиду хлесткую пощечину и кинулась к Коту.
– Как ты, малыш? Сильно больно? Сейчас к ветеринару поедем.
Вслед за Ульяной во двор выскочили еще полтора десятка человек. Они окружили Кота, наперебой предлагая помощь, ветеринара, взять на ручки, пожалеть, защитить.
Кто-то из девушек уже звонил в ветеринарную клинику. Двое парней заломили Давиду руки, а третий прицеливался, намереваясь ударить обидчика Кота куда-нибудь побольнее.
– Остановить рукоприкладство! – послышался суровый голос Ванды Эдиповны. Гроза факультета впервые за много лет прервала занятие, увидев отлетевшего в кусты Кота. Она грозно трясла указательным пальцем и громко чихала. Аллергия на кошачью шерсть давала о себе знать, но Ванда не обращала на нее никакого внимания.
– Никаких самосудов на факультете. Ведите его к декану! Будем ставить вопрос о немедленном отчислении, – распорядилась Ванда. Затем она повернулась к Давиду и, глядя ему прямо в глаза, сказала: