Кошки-мышки
Шрифт:
— Я сказал, — прошептал он еще раз сквозь оскаленные зубы, — ваши ставки слишком высоки.
Сложив в кулак свободную, здоровую руку, он ударил Эндрюса в подбородок и потянул на себя. Потерявшее сознание тело рухнуло в комнату.
Сняв уже ненужные ботинки, Ребус выбил остатки зеркала. Потом осторожно перелез в соседнюю комнату, подошел к двери и открыл ее.
Трейси он увидел сразу. Она стояла, словно в нерешительности, на середине ринга, опустив руки.
— Трейси? — позвал он.
— Вряд ли она слышит вас, инспектор Ребус. Героин — сильное
Ребус увидел, как из темноты выступил Малькольм Лэньон. Рядом с ним стояли двое мужчин. Один, высокий, выглядел очень крепким для человека не первой молодости. Густые, черные с проседью брови, глубоко посаженные суровые глаза. Никогда еще Ребусу не доводилось видеть более кальвинистской наружности. Второй — более коренастый, не такого праведного вида. Курчавые волосы, лысеющая макушка, лицо, покрытое шрамами, словно кулак работяги. И физиономия работяги. Взгляд исподлобья.
Ребус снова взглянул на Трейси. Зрачки как бусинки. Он подошел к рингу, поднялся и обнял девушку. Ее тело было бесчувственно, волосы мокры от пота. Она была похожа на большую ватную куклу. Но когда Ребус повернул ее лицо к себе, веки слегка вздрогнули.
— Информация, — произнес Лэньон, — мой конек. И на этот раз она мне очень пригодилась. — Он взглянул в сторону комнаты, где лежал без сознания Эндрюс. — Финли сказал, что справится с вами. Я, повидав вас вчера вечером, в это не поверил. — Он кивнул одному из своих людей. — Пойди посмотри, придет ли Финли в себя.
Человек отошел. Пока развитие событий Ребусу нравилось.
— Не хотите подняться ко мне и поговорить? — спросил он.
Лэньон оценивал ситуацию. Он видел, что Ребус силен, но руки у него заняты девушкой. К тому же у Лэньона двое помощников, а у Ребуса — никого.
Он подошел к рингу, схватился за один из канатов и взобрался наверх. Оказавшись рядом с Ребусом, он увидел, как сильно изрезаны у того руки.
— Плохо дело, — произнес он. — Если вы их не перевяжете…
— …то могу истечь кровью?
— Именно так.
Ребус посмотрел на пол, на пятна свежей, своей, крови рядом со старыми, безымянными.
— Сколько их погибло на ринге? — спросил он.
— Честно говоря, я не знаю. Не много. Мы не звери, инспектор Ребус. Возможно, отдельные… несчастные случаи. Сам я редко захожу в «Хайд'с». Я только представлял новых членов.
— Когда же вас сделают судьей?
Лэньон улыбнулся.
— Еще очень нескоро. Но это произойдет . Я побывал однажды в подобном клубе в Лондоне. Там, кстати, я и встретил Сайко.
Глаза Ребуса округлились.
— О да, — продолжал Лэньон, — она очень разносторонняя девушка.
— Полагаю, «Хайд'с» дал вам с Эндрюсом карт-бланш во всех ваших предприятиях в Эдинбурге?
— Он помогал, когда нужно было получить разрешение на строительство, поправить ход какого-нибудь судебного дела.
— И что же будет теперь, когда я узнал об этом?
— О, не волнуйтесь. Мы с Эндрюсом полагаем, что вам предстоит
Охранник внизу усмехнулся.
— То есть?
Ребус чувствовал, что к Трейси возвращаются силы, но не знал, надолго ли.
— То есть, — продолжил Лэньон, — вы поможете укрепить одну из бетонных опор новой кольцевой дороги.
— Этот способ для вас не нов, не правда ли?
Вопрос был риторический, ухмылка головореза уже ответила на него.
— Да, раз или два. Иногда приходится прибегать к чисткам.
Ребус заметил, что пальцы Трейси медленно сжимаются в кулаки. В зал вернулся охранник, ходивший навещать Эндрюса.
— Мистер Лэньон! — крикнул он. — Мне кажется, мистер Эндрюс очень плох.
В этот момент, когда Лэньон отвернулся от них, Трейси оторвалась от Ребуса и с пронзительным криком, пригнувшись, ударила Лэньона кулаками между ног. Он стал медленно оседать, хватая воздух ртом, а сама она, истратив все силы на бросок, покачнулась и упала на помост.
Ребус подхватил Лэньона и поднял его на ноги, заломив ему руку за спину и схватив за горло. Охранники кинулись к рингу, но Ребус сжал горло Лэньона еще сильнее, и они остановились. После минутного замешательства один из них бросился к лестнице, второй последовал за ним. Ребус тяжело дышал. Он отпустил Лэньона, и тот сполз на пол. Затем, стоя в середине ринга, Ребус тихо досчитал до десяти — как рефери — и поднял руку в воздух.
Наверху все успокоилось. Официанты и охранники приводили себя в порядок, но держали головы высоко поднятыми. Они справились с задачей, и пьяные хулиганы — Холмс, Маккол, Макгрэт и Тодд — ретировались. Полетт успокаивала потревоженных гостей, угощая всех бесплатной выпивкой. Увидев, что Ребус выходит из двери «Хайд'са», она на мгновение застыла, но тут же снова вернулась к своей роли безупречной хозяйки, только голос ее сделался чуть холоднее, а улыбка чуть натянутее.
— О, Джон! — Суперинтендант Уотсон по-прежнему держал стакан в руке. — Ну и потасовочка! А где вы пропадали?
— Томми Маккол еще здесь, сэр?
— Да, где-то тут. Услышал, что угощают бесплатно, и двинулся в бар. Что это у вас с рукой?
Ребус заметил, что рука у него все еще кровоточит.
— Сиротское счастье, — ответил он. — У вас есть свободная минутка, сэр? Я бы хотел вам кое-что показать. Но сначала я должен вызвать «скорую помощь».
— Да зачем? Суматоха уже улеглась.
— На это я бы не стал делать ставку. Даже если заведение предоставляет фишки.
Домой Ребус ехал усталым, не от физического напряжения, а от того, что чувствовал себя испачканным и оскорбленным. Лестница показалась непреодолимым препятствием. На втором этаже, около двери миссис Кокрэйн, он остановился на целых несколько минут. Он пытался не думать о «Хайд'се», о том, что означало это место, что в нем происходило, каким чувствам оно служило. Но отгородиться от этой грязи он был бессилен, и осколки черного ужаса рвались ему в душу.