Кошки

Андреев Владимир Александрович

Трудно поверить, но из-за преклонения перед кошкой египтяне даже терпели военные поражения. В 525 году до нашей эры персидский царь Камбиз, ведя войну против фараонов XXVI династии, приблизился к границам Египта. Войско фараона, имевшее в своих рядах и греческих наемников, оборонялось отчаянно. Но тут коварные персы пошли на хитрость. Добыв необходимое количество кошек, персидские воины, шедшие в первых рядах, выставили их перед грудью вместо щитов. Отменные египетские лучники, сдерживавшие врага, из боязни убить кошку, прекратили стрельбу, и только тогда персы смогли смять противника.

Обожествление кошки дошло до того, что

после смерти ее бальзамировали и хоронили на специальных кладбищах. За долгие века скопилось несметное количество кошачьих мумий в деревянных, бронзовых и даже золотых ящиках — на одном из кладбищ — под Мемфисом — археологами обнаружено триста тысяч мумий, на другом — около Бени — Хасана, сто восемьдесят тысяч. Благодаря такому количеству, сегодня они имеются в научных коллекциях крупнейших музеев мира.

Известна история о том, как в прошлом веке один хитроумный торговец привел в Англию целый корабль, груженный мумиями кошек, рассчитывая реализовать их как удобрение. К счастью, авантюра не удалась. Вместо фермеров груз достался ученым.

Вывоз кошек из Египта был запрещен. Видимо, это и сказалось на медленном распространении домашней кошки по миру в те времена. И все же покорение домашней кошкой мира берет истоки в Египте. Отсюда в Китай, Таиланд, Бирму, и на север — через Крит и Рим в Европу.

До четвертого века нашей эры прирученной в широких масштабах кошки в этих краях не существовало — она не упоминается ни в Библии, ни в древнеиндийских Ведах.

В результате многих скрещиваний пришельцев из Африки с

местной — дикой лесной европейской кошкой — и возникла домашняя форма этого животного.

В раннем средневековье домашние кошки были редки и дороги, но христиане относились к ним неплохо. Например, кошка была единственным домашним животным, которое дозволялось держать в женских монастырях. Кстати, предполагают, что именно монахи «разнесли» кошку по всему континенту, и она, как и в Египте, оправдала надежды. В десятом веке Европу заполонили полчища крыс, мигрировавших из Азии, и у кошек оказалось много работы. Они помогали уберечь имущество и выполняли роль ассенизаторов, уничтожая мерзких тварей, раз носящих болезни.

Но по мере усиления христианства религиозная борьба обострилась, и для кошки наступили черные времена. За то, что она была языческим богом, за пристрастие к ночным прогулкам, бесшумное передвижение, светящиеся ночью глаза (за все то, за что чтили в Египте) кошку объявили исчадием ада, воплощением нечистой силы, пособницей ведьм. Особенно туго пришлось черношерстным.

В те мрачные времена немногие из людей, обладавших властью и понимавших, какую она приносит пользу, выступали в защиту кошки. Но все же защитники были. Известно имя владетельного князя Уэльса Хаувелла Дда, издавшего в 936 году закон, защищавший кошку от фанатичных преследователей. Но, увы, перевес был не на стороне этого закона. Перевес был на стороне инквизиции.

Негуманное, нелогичное отношение к кошке продолжалось долго: например, в бельгийском городе Иперне лишь лет сто пятьдесят назад было покончено с девятисотлетней традицией, введенной графом Болдуином Фландрским, ежегодно, в один из дней поста сбрасывать кошек с высокой башни.

В застенках инквизиции кошек пытали с пристрастием, как людей, а так как зверьки в грехе не сознавались, мракобесы их казнили — топили или сжигали.

По всей Европе в католические праздники — на масленицу, на пасху,

в великий пост — словом, беспричинно и постоянно живьем жгли и зарывали в землю кошек, и все это при огромном стечении народа и с соответствующими церемониями. Существовало нелепое поверье: если замуровать кошку в стену дома или под крыльцо — крысы и мыши будут бояться и обходить жилище стороной, хотя, естественно, для подобных целей больше подходит все-таки живая кошка.

Именно оттуда, из сумеречного средневековья, пришли к

нам суеверия, связанные с кошкой: черная кошка перебежит дорогу — жди беды; ужасен кошачий чих — он вызывает зубную боль — и тому подобная чепуха. Именно средневековье приписало кошкам сверхъестественную силу, и именно с тех пор они скребут у нас на душе.

Но, с другой стороны, если хвост черного кота приложить к веку — пройдет ячмень на глазу. Если кошачий чих услышит невеста в день свадьбы, то безоблачная семейная жизнь обеспечена. В Англии встреча с черным котом обещает удачу. Также приносит удачу и сулит всяческие блага и присутствие кота на корабле.

Все эти поверья — положительные и отрицательные, — собранные вместе, конечно. же, выявляют их полную несостоятельность.

В то же время в исламских странах, в отличие от европейских, кошке оказывались неизменные почет и уважение, в отличие от «презренной» собаки. Согласно легенде, Магомету, очень любившему кошек, необходимо было встать и уйти, но на широком рукаве его халата спала одна из них. Чтобы не беспокоить любимицу, Магомет ушел,… отрезав рукав.

В период Возрождения, по мере распространения просвещения в противовес религиозному дурману, положение кошачьих масс улучшилось. Многие культурные люди оставили свидетельства своей любви к кошкам. Историки указывают, что политический деятель эпохи Людовика XIV Кольбер любил работать, окружив себя кошками. Большим кошатником слыл всемогущий и грозный кардинал Ришелье. Художник из Швейцарии Готфрид Минд за свои излюбленные сюжеты даже получил от современников прозвище «кошачьего Рафаэля». Большой знаток кошек великий гуманист Данте выучил одну из кошек держать в лапе горячую свечу долгими темными вечерами, хотя трудно сказать, зачем ему это было нужно. Ясно, что кошка не испытывала в подобном изыске ни малейигей потребности.

На Руси кошка существовала нормально. Языческая славянская мифология не относила кошку «к нечистым», инквизиции не было — живи да работай на здоровье! Испокон веков существовало мнение: собака — хозяйка двора, кошка — хозяйка дома. И крестьянин, и купец кошку уважали за ее труд. Купцы, а особенно купчихи, вообще души не чаяли в кошках — посмотрите хотя бы на некоторые картины Кустодиева или Репина — кошка явно была символом и витриной благополучия дома. Раскопки, проводимые в Новгороде, в числе про

чего показали, что уже в четырнадцатом веке кошки были горячо любимы горожанами. А в восемнадцатом веке в Зимнем Дворце содержалось триста кошек, выражаясь тогдашним стилем, «для перевода мышей».

Не обошлось в истории и без курьезов. Парижские любители повеселиться собирались в одном из уголков Монмартра, в кафе «Черный кот». Изрядно порезвившись допоздна, наутро, как и положено, маялись головной болью, и слово «кот» стало символом ночной парижской жизни. Когда моду на подобные гулянки переняли в Берлине, то старое немецкое название кота «катер» приобрело новый смысловой оттенок, став синонимом слова «похмелье».