Кошкин дом

Talar

– По целому ряду причин, - облизнувшись, ответил Марк.

– Интересно было бы послушать…

– Не проблема, - начал пояснять он, пристально вглядываясь в пустынную ночную дорогу. – Во-первых, так я больше не буду ломать свою голову над тем, куда ты можешь сбежать или просто направиться в следующую минуту, и буду знать, что ты именно там, где я тебя и оставил, если вздумаю отлучиться. Во-вторых, я по максимуму постарался комфортно и тепло тебя здесь устроить. И, наконец, в-третьих, я просто хотел тебя связать, - плотоядно окинул ее взглядом Марк.

– Чудовище, - констатировала с тихим вздохом Алиса и, повозившись в кресле, затихла.

Мягко урчавший двигатель, шум колесной

резины по асфальту и небольшая тряска по местами латанному шоссе убаюкивали девушку. В темноте салона был четко виден профиль мужчины и блеск очков, когда он поворачивался посмотреть на Алису. Устав орать, Морфей заснул, уткнувшись мордой в угол контейнера. Если не считать того, что плотное одеяло не позволяло подложить руки под голову, а конечный пункт назначения представлялся девушке покосившимся шалашом, то поездку можно было назвать вполне положительной. Рядом ее безумный и дикий возлюбленный, на заднем сидении ютится его домашний питомец, и они вместе собираются провести две недели в каком-то лесу в городе R. В конце концов, именно она сходила с ума, терзаясь в его отсутствие. Теперь она получит Марка в свое полное распоряжение на целых четырнадцать дней. Ну, или насколько он там решил ее увезти. И не важно, что в голову лезут сцены из ужастиков и ее страшит, что «шалашик» вряд ли окажется благоустроенным. Стоит всего лишь подождать и увидеть, что будет дальше.

Спустя еще пару часов пути, остановившись на заправке, Марк все же освободил Алису, убедившись, что она восприняла его неожиданное решение спокойно и довольно благожелательно. Правда, он сразу же захотел связать ее снова и спрятать в машине поглубже, когда, возвращаясь из ночного магазинчика, увидел, что она пытается отвязаться от пошло ухмылявшихся дальнобойщиков, принявших ее за типичную представительницу древней профессии. Его ходячее несчастье умудрилось выскочить из машины, чтобы размяться, в том виде, в котором он, собственно, и поместил ее в плед. А именно - в коротких атласных шортиках, майке и с босыми ногами.

Сдержав свои сжавшиеся кулаки в карманах джинс, Марк мягко втолкнул свое сокровище в хэтчбек и, ограничившись парой фраз в адрес дорожных скитальцев, занял место за рулем. Неловкое виноватое молчание Алисы было быстро сглажено долгим и лишающим дыхания поцелуем.

К рассвету цивилизованная асфальтовая дорога сменилась пыльным гравием, а после и заросшей травянистой грунтовкой, петлявшей между могучими дубами, стройными березками и шуршащими кленами. Вдоль нее по старым деревянным столбам тянулся толстый кабель, что вселяло надежду на то, что в искомом доме есть электричество. Доведенное до ручки животное, вытащенное из контейнера, пронзительно выло, высунув язык и пытаясь вжаться всей своей немаленькой тушкой в колени Алисы. Упрямо двигавшаяся вперед иномарка нещадно билась защитой о колдобины, доводя не менее упрямого водителя до нервного зубного скрежета. Миновав полосатый шлагбаум на подъезде к заветной цели, мужчина устало вздохнул и пристально взглянул на девушку.

– Ты водить умеешь?

– Права есть… - честно ответила Алиса, чем вызвала у Марка протяжный горестный вздох.

– Значит, еще и аккум выну.

– Зачем?

– На всякий случай.

Попросив Алису остаться пока рядом с машиной, мужчина быстро отнес куда-то вперед их вещи, аккумулятор, вновь упакованного кота и купленный ночью пакет с продуктами, а затем вернулся за ней самой. На лице его сверкала мягкая, но чуть неуверенная улыбка. Погрузив свою ладонь в его протянутую руку, Алиса в нетерпении заспешила вперед, желая увидеть их долгожданный отпускной приют.

Большой добротный дом из оцилиндрованных

бревен заставил ее глаза восторженно заблестеть, но, когда она сделала еще пару шагов и увидела впереди сверкавшую в предрассветных лучах широкую реку, восторженный визг хлынул наружу. Счастливая улыбка и крепкие объятья попискивающей от радости Алисы разбили все опасения и тревоги Марка. Ведь чем ближе он подъезжал к столь родному его сердцу месту со своей избранницей, тем сильнее нервничал. «Что, если ей здесь не понравится? Что ему делать в случае, если она будет расстроена его выбором и станет просить увезти ее отсюда?» Типичному городскому жителю, привыкшему к комфорту и урбанистическим благам, может быть чрезвычайно сложно адаптироваться в этой глуши. Отсутствие газа и горячей воды малой толикой компенсировалось наличием электричества. Да, возможно, большинство посчитало бы за благо провести здесь денек, но он планировал остаться здесь вместе с ней на все две недели…

Чистое незамутненное счастье. Именно оно читалось во всем облике сжимавшей его руку девушки. Открыв массивную дубовую дверь с висящим на петлях замком, Марк с силой толкнул ее внутрь, пропуская вперед Алису.

Теплый смолистый запах сразу наполнил легкие. Убранство спрятанного в лесу дома поразило смешанностью добротной старины и современной эклектики. Овальный стол, накрытый выцветшей под солнечными лучами скатертью, резные стулья, явно сделанные чьими-то искусными руками. Удобная проветриваемая с двух сторон кухня с электрической плитой, украшенная глиняными горшками с охапками высохших бессмертников. Две примыкавшие к ним комнаты являлись спальней с узкими оконцами, залом с шикарным камином, сложенным из красного кирпича. Жаль, что в такую жару не было смысла его разжигать. Прядая ушами, по дощатому полу с предельной аккуратностью ступал Морфей. Из-под пушистых лап взлетала вверх пыль, ярко светясь в пробивавшихся сквозь уже распахнутые окна лучах.

Умиротворение и блаженство тишины будет нарушено их счастливым смехом и наполненными теплом голосами.

========== Часть 101 ==========

Вряд ли кто-либо еще был способен так тонко угадывать желания и чувства девушки, как это делал Марк - мимолетными или пристальными взглядами, случайными касаниями или почти болезненными объятиями. По прошествии последней пары дней, когда она была столь неуверенна в себе и терзалась в его отсутствие, Алиса вкусила всю прелесть их уединенного положения, подстраиваясь под его собственные настроения.

Марк часто и много смеялся и радовал ее бесконечными рассказами о себе и о том, что считал важным или достойным быть затронутым в их долгих и увлекательных беседах. Истории были и грустные, и заставляющие хохотать до упада. Пару раз Алиса ловила себя на том, что по-дурацки слушает с открытым ртом, вконец плененная бархатными нотками его голоса. Хмурая, глубокая линия меж его бровей наконец-то разгладилась, а широкая красивая улыбка на лице приводила девушку в неописуемый восторг, заставляя целовать озорные, стремящиеся вверх уголки его губ.

Он рассказывал о своей семье, о ныне покойном дедушке, упоминания о котором часто звучали в настоящем времени, будто тот все еще был жив, но просто уехал куда-то по делам. Гладя на этот кряжистый добротный дом, девушка мысленно представляла человека, жившего здесь. Жизнь подарила тому сына, но забрала любимую жену, заставив спрятаться в собственном «мире». Дом этот был построен еще до того, как лесу присвоили статус заказника. Посему прав на то, чтобы заставить деда убраться, у новоявленного лесничества не было. Так и признали его неофициальным егерем, благо браконьеров тот умудрялся гонять и раньше.