Кошкодевочки для домашнего пользования
Шрифт:
— Да уж, — вздохнул я. — Ты так легко говоришь о войне. Это ж, блин, настоящая война! Мне бы твои нервы.
Кошечка улыбнулась.
— Ты что, боишься войны?
— Ну не прямо чтобы очень. Если б это был мой мир, там я хотя бы мог знать, с кем придётся воевать, какая там техника, какое оружие. Примерно, но всё же. Ясное дело, что гражданский не может знать всего.
— Понять тебя можно, но чем сильнее твой страх, тем меньше шансов на победу. И так везде.
— Да это понятно. А расскажи, почему всё-таки сложилось так,
— Я же говорила, что это нужно для того, чтобы мы могли более эффективно работать на благо нашего города. И чтобы развивали свои способности, потому что им нет предела.
— Это я понял. Интересно, как вы исторически к этому пришли. Так было всегда или в один момент всё изменилось?
— Ты об этом. — Она отпила из миски и выдержала паузу. — Когда-то очень давно, если верить нашей истории, все жили вместе. Но потом по тем причинам, о которых уже была речь, приняли решение о раздельном проживании.
— Всё же для меня это странно как-то. А кто принял решение? У нас, например, есть президент, есть Госдума, а также ещё много других управляющих по областям, краям и городам. У вас тут просто пару городов. Смею предположить, что всё устроено несколько иначе.
— Ну не совсем большая разница. Да, у нас есть градоначальница. Вот она — самая главная. Но также существует Совет Ответственных, без согласия которого градоначальница не имеет права принять то или иное решение.
— Прямо как у нас. Во всяком случае, очень похоже. Так, что ещё я хотел спросить. Вспомнил. Все ваши мужчины живут на одной планете? Они как-то отличаются по видам для вас, для Диких или нет? И принимают ли они какое-то участие в войне? Я бы на их месте вообще вас всех захватил и жил бы себе в удовольствие. Всех мужиков сюда перевёз бы. Вот счастье им было б тогда.
— Сколько вопросов сразу. Да, они живут на одной планете, и все одинаковы как для нас, так и для Диких. Различаемся только мы, женский пол. Нет, наша война их никак не касается, потому что планеты разные, хоть мы вроде бы и одно целое при этом. Ну а захватить нас они не могут только потому, что мы при любых обстоятельствах не будем им подчиняться. Мы — свободные, и эту свободу никто не смеет у нас отнимать. Слушай, пойдём ко мне, а то с этой болтовнёй много времени уходит, а я хочу ещё секса. И ты хочешь. Да? — Линния встала из-за стола, взялась за обе груди ладонями и поиграла ими. — Хочешь ведь?
— Ну нельзя же так! — заулыбался я во все тридцать два. — Чуть не забыл, что хотел спросить. Пару вопросов и всё. Если у мужчин один вид, то почему у вас два? И как вас называют? С Дикими-то всё понятно.
— Ты слишком любопытный. Всё тебе надо знать. Твои задачи просты: приносить пользу и удовольствие обществу, заниматься физической подготовкой и остальными тренировками.
— Не расскажешь?
— Хорошо. Только быстро. Мы зовёмся Благородные.
— Девицы? — не мог я не подшутить.
— Нет. Не перебивай
Я медленно поднялся со стула и окинул кошечку взглядом, в котором должно было читаться искреннее вожделение. Она довольно улыбнулась и кивком указала на дверь. Мы друг друга поняли…
Глава 24. Классика
Когда мы вошли в комнату Линнии, я обратил внимание на бутылку и две глубокие миски, что стояли на прикроватной тумбочке. В точности такие, из которых мы пили в клубе.
— А это ты тоже перенесла или заранее запаслась? — не мог я не поинтересоваться.
— Перенесла. Миски потом верну. Это не первый раз я так делаю. Тем более все свои. — Она подошла к тумбочке, открыла бутылку и наполнила миски. — Выпьем ещё?
— С порошком? — с хитрой улыбкой подошёл я к ней.
— Понравился его эффект?
— Только из-за этих ощущений во время секса.
— Садись. — Линния указала на кровать и села сама. Я расположился рядом. — Нет, теперь без порошка. Держи. — Кошечка передала мне миску.
— А почему?
— Потому что растение, из которого оно делается, редкое. Если слишком часто им баловаться, то кончится быстро, и больше никогда не вырастет новое. Поэтому в меру. — Она сделал пару глотков из миски и посмотрела на меня. — Тебе свет не мешает?
— Да можно и выключить, — пожал я плечами, тоже отхлебнул чуть-чуть и задумался. — А ты умеешь как Керра делать разный свет? Мне бы хотелось приглушённый красный. Было бы очень интимно и красиво.
— Умею. Мы все это умеем. Давай лучше тёмно-фиолетовый.
— В тон твоим волосам?
— Угадал, — расплылась в улыбке Линния. — Я очень люблю этот цвет. Давай сегодня выбор за мной, а в следующий раз ты выбираешь. Всё честно будет.
— Давай, но не надейся, что я забуду про эту договорённость.
— Ой, тебя никто обманывать и не собирается. — Кошечка поставила миску на тумбочку, сделала пару нехитрых движений руками. Белый свет сменился на густой тёмно-фиолетовый. При таком освещении Линния выглядела ещё более красивой. Особенно выделялись глаза и губы. Да что там, все контуры лица стали прекраснее, хотя она и так довольно привлекательна. — Как тебе мой вариант?
— Неплохо, но красный был бы лучше.
— Не привередничай.
Болтая о том, как провели сегодняшний день и вечер, мы незаметно выпили всё, что осталось в бутылке.
Наступила долгая пауза. Линния вдруг встала с кровати, открыла эфирные шторы и словно под гипнозом уставилась в окно, прижав ушки к голове. Пушистый хвост совсем не шевелился. Неожиданное поведение. Ей будто бы грустно стало.
— Что случилось, Линния? — назвал я её впервые по имени.
— Ничего особенного, — сухо проговорила она. — Так бывает.