Кошмар для полиции
Шрифт:
— Не обязательно, но весьма возможно. Все говорит за то, что он организовал похищение Видмера и совершил убийство ради этих семисот тысяч франков. Также очевидно, что наш неизвестный не рядовой преступник. В этом случае Гонорин Лорд никогда бы не решилась выйти за него замуж. Если он готов убивать даже ради не особенно крупной суммы, значит он беден… Теперь он располагает крупной суммой в виде драгоценностей и это очень для него опасно.
— Да… Я отделался довольно легко благодаря тому, что он был в маске и я не смог рассмотреть его лица.
— Не думаю, что он за нее держится. Этот человек использует женщину. Он использовал Лорд, которая до встречи с ним вела скромную жизнь. Врач сказал нам, что она была девственницей.
Протянув руку, Рауль Визан взял со столика гроздь винограда.
— Кажется, я что-то читал об этом в газетах, — сказал он. — Ведь у Видмера не было секретов от Гонорин Лорд? Значит, она предала своего патрона ради этого негодяя, а он убил ее так же, как Видмера и его шофера? Ему нужны наличные деньги и не только ради веселого образа жизни, но и для того, чтобы исчезнуть из Франции, по крайней мере, на год или два, не так ли?
— По-видимому, так. Он прятался в соседней комнате, чтобы слышать ваш разговор с его соучастницей. Если бы вы заплатили за драгоценности, возможно, он и не вышел бы из комнаты. Но когда понял, что вы заподозрили женщину, он рискнул. Конечно, он надеялся, что в вашем бумажнике есть деньги и, кроме того, опасался, что женщина заговорит, если вы позвоните в полицию. И испугался.
— Эта женщина не дилетантка, какой была Лорд, — сказал Визан. — И у нее, конечно, другое имя, французское. Ей лет двадцать восемь-тридцать. И я готов поклясться, что это не первый случай в ее жизни.
— Охотно верю, — согласился Сатурнин. — Она достаточно взрослая, да? Со своими накрашенными ресницами, вздернутым носиком, плотно прижатыми к голове ушами, розовыми ногтями и легким заиканием…
— О! Значит, вы уже взяли ее?
— Нет, но не замедлим сделать это. Она оставила отпечатки пальцев на телефоне и на ручке двери. Мы нашли ее волосы в американской сумке, в которой лежала всякая дребедень…
— Отлично! Значит, она уже проходила через ваши руки?
— Да. Обычно она называет себя Селин Рай. У нас хранятся отпечатки ее пальцев. Ей только двадцать пять лет, но какое прошлое! Она любит выдавать себя за англичанку или американку и, когда ей удается, совершает небольшие путешествия на больших лайнерах. При случае она не брезгует шантажом. А начала она с кражи. Ей нравится атмосфера преступлений, и она обожает преступников.
Нам также известны места, где она бывает. Дело в том, что мы не должны терять время. Нам прежде всего нужен мужчина (а мы ничего о нем и не знаем), мы не должны дать ему возможность покинуть Францию. До него мы сможем добраться через эту женщину. Даже если она и не знает его настоящего имени, она, по крайней мере, знает, как он выглядит. Поэтому необходимо возможно скорее добраться до нее.
— Пока мужчина не покинул Францию?
Сатурнин
— Или пока он не убил эту женщину.
Он взглянул на бледное лицо ювелира и взял шляпу. В этот момент в палату с недовольным видом вошла хорошенькая сиделка.
— Не сердитесь, мадемуазель. Видите, я уже ухожу.
— Ваш приход принес мне большое облегчение, комиссар, — сказал Визан. — Сообщите мне, когда вы поймаете этих людей. Мы отметим это событие.
Глава 28. Сдерживаемая нежность
Фелисити Видмер смотрела на Сатурнина большими испуганными глазами. Она была похожа на испуганную кошку.
— Это ужасно, месье! — сказала она. — В течение нескольких часов я пытаюсь дозвониться до вас!
— Огорчен, мадам, но у меня был очень трудный день, — ответил он. — И как это случилось?
— Вот именно! Я ничего не знаю! Наш садовник приходит три раза в неделю и обязательно по понедельникам. Он нашел Поля, лежащего без сознания под вязом, с огромной шишкой на лбу… Около него валялась сломанная ветка, но…
Ее голос задрожал и она смолкла.
— Но, — сказал Сатурнин, — вспомните о вчерашнем предостережении. Мальчик захотел поиграть в детектива. Могу я повидать его?
Она грустно покачала головой.
— Я хотела расспросить его, но врач сказал, что раньше завтрашнего дня об этом не может быть и речи.
— В котором часу садовник нашел его?
— В полдень. По счастью я была дома. Мы отправили Поля в постель и немедленно вызвали врача.
— А вчера вам не удалось порасспросить сына, мадам?
— Я пыталась, но ничего не добилась. Он целый день мотался на своем мотоцикле. Я обедала в ресторане с доктором Алексом, но вернулась домой раньше десяти часов, чтобы поговорить с Полем. Но он пришел в половине одиннадцатого и сказал, что слишком устал, чтобы разговаривать. Я думаю, что это был предлог, чтобы скрыть страх.
Сатурнин проворчал.
— Никто из посторонних не приходил сегодня утром в ваш дом? Никто не предлагал что-нибудь купить… вашим слугам, например?
— Нет. Я уже думала об этом. Никто не приходил, кроме старого садовника и обычных поставщиков. А это люди, которых мы хорошо знаем. И насколько нам известно, Поль не покидал сада сегодня утром. По словам врача, он упал с дерева. И хотя он не получил серьезного ранения, но этот ребенок так экспрессивен! Я безумно напугана!
Наступило короткое молчание. Сатурнин теребил усы и внимательно слушал.
— А вы не думаете, что мальчик инсценировал это?
— Что инсценировал? Я не понимаю.
— Некоторые дети, — сказал Сатурнин, пожав плечами, — до такой степени ревнивы, что любят привлекать к себе внимание взрослых. Стендаль даже считал, что они способны наносить себе раны, чтобы удержать любовь, которую боятся потерять.
— Это совсем неправдоподобно, — сказала она. — Но ведь Поль не ребенок.