Кошмар на улице с вязом
Шрифт:
Татьяна Ивановна вышла из комнаты и вернулась с большой фотографией в рамке.
– Красавица она у меня, что и говорить. Только красивые, но бездушные, что статуи мраморные. Полюбоваться в музее можно, а дома они ни к чему.
Смеющаяся девушка на фотографии и в самом деле была хороша. Даже в телогрейке и без косметики. Корова, которая пыталась лизнуть ее языком, все равно макияж не оценила бы.
– Это соседская корова, – пояснила Татьяна Ивановна. – Этим летом Андрюшенька в деревне дом купил. Такая красота! Лес рядом. Только речки нет. Мы все так радовались… Вы, Ирочка, хотите что-то спросить? Я смотрю, все рот открываете и закрываете. Наверное, насчет свободных
– Нет. Мне просто интересно, а как вы узнали, что Марина уехала именно на съемки.
– Так она с дороги мне позвонила и попросила все Андрюше объяснить. Потом и сама ему звонила. Не надо было ей за него замуж выходить. С милым в шалаше рай до первой непогодицы.
– Странно, что она уехала на своей машине. Наверное, о способе транспортировки должна была фирма позаботиться.
– Это машина Андрюши. Он тоже так сказал, но Марина объяснила – ей на машине удобнее. Просила не волноваться. При первой возможности приедет.
– Большое спасибо вам за чай, – поднялась Наташка. – Надеемся, что все у вас будет хорошо. А мы, собственно говоря, искали квартиру Литвинова, Андрей сказал, вы нам подскажете номер его квартиры.
– Литвинова? – брови Татьяны Ивановны изогнулись. – Ой, задумалась и чай пролила. – Женщина вскочила за тряпкой. – Что-то я такого не знаю… – А какой он из себя?
– Среднего роста, представительный, не толстый, в очках и с дипломатом, а с ним…
– Ах, это вы, наверное, о Николае Петровиче! – Татьяна Ивановна наклонилась и слегка шлепнула по Наташкиной руке. – Все время с дипломатом ходит?
– За все время не ручаемся, но… ходит.
– Он на одиннадцатом этаже двухкомнатную квартиру снимает. Хозяева – оба на пенсии, дети своей жилплощадью обеспечены, так они переехали в однокомнатную – тетка у Лидии умерла и квартиру ей завещала. А свою, значит, сдают. Жаль, что последний месяц остался. Им уже и смотровую дали – в Бутово. Хорошая прибавка у них к пенсии получилась. Ну да и там квартиросъемщики найдутся. Раньше пенсионеры как сыр в масле катались. Вот мама моя на пенсию вышла – сто двадцать рубликов получала, а я, ведущий специалист, и до сотни не дотягивала. Жизнь только в редких промежутках видела, работу домой таскала, а оклад – девяносто рэ. С маминой помощью Маринку вытягивала. А сейчас что? Пенсионеры накоплений лишились, ни жить, ни умереть достойно не получается. Ведь не у всех дети миллионеры…
Беседа грозила затянуться – уж очень тема актуальная. А посему я постаралась безболезненно перевести ее в нужное русло:
– Ну, раз Николай Петрович ухитряется двухкомнатную квартиру снимать, с пенсией у него забот не будет.
– Да кто его знает, как дальше повернется. А вы уверены, что он вам дверь откроет? Я бы не советовала к нему подниматься. Он вообще-то очень необщительный и домой никого не приглашает. Да его часто и не бывает, все по командировкам… Тут на днях какие-то родственники к нему приезжали, молодые ребята, но его дома не оказалось. Не удивлюсь, если уже и съехал. Странный он какой-то – иногда пройдет и не поздоровается даже. Может, от великого ума? Ученый он, кажется. Семьдесят вторая квартира у него. Пойдемте, я вас провожу.
6
Татьяна Ивановна оказалась права. Наши настырные звонки в дверь остались без ответа. Мы посетовали на командировочные разъезды Литвинова, поблагодарили Татьяну Ивановну за помощь и направились к лифту. Женщина спускаться с нами в кабине отказалась, сославшись на то, что небольшая пробежка – три этажа вниз – полезна для здоровья. Тем более что лифт был занят. Судя по доносившейся
До сих пор не пойму, что меня заставило вернуться к квартире Литвинова. Надоело ждать лифта? Зависть к дачникам? Мы с Димкой из-за его загруженности на работе вторую неделю не могли попасть на свою фазенду, а Наталья дала мужу зарок не появляться там, пока не будет нормального отопления, то есть, до весенних теплых дней. Теперь оба выжидают дальнейшего развития событий: Борис – в воскресные дни на даче, гуляя в осеннем лесу, Наталья – в московской квартире, наслаждаясь звуком работающего пылесоса. То своего, то соседского.
Трезвонить в дверь очередной раз я не стала. Просто от нечего делать решила заглянуть в дверной глазок, заранее зная, что ничего не увижу. Дурью маялась. Наташка издевательски фыркнула, заметив, как я, свернув ладони ковшиком, рукотворный абажур от излишков света, и утопив в них лицо, прильнула к глазку…
Падала я довольно долго, нигде особо не задерживаясь. Дверь как-то сразу уехала вправо, я налетела на угловую часть арки прихожей, инстинктивно вытянув перед собой руки. Там меня развернуло, и я закатилась в настоящий угол, с другой стороны арки, где томилась в одиночестве деревянная скульптура то ли древнего индейца, то ли средневекового египтянина. Низкорослого, сантиметров шестьдесят-семьдесят, не больше. Ну где ж ему было меня удержать? Вместе с ним мы и полетели… Я назад, он, соответственно, вперед и далее прямо в недружеские объятья подскочившей Наташки, успевшей от греха подальше лягнуть входную дверь, чтобы она прикрылась. Скорее всего, подруге не понравилось, что я лечу не одна, она приглушенно взвизгнула и мигом отшвырнула деревянного истукана влево. А так как я за него все-таки держалась…
Хорошо, что на ламинатном покрытии холла лежала ковровая дорожка, она приглушила падение. Плохо, что я подстелила под себя индеегиптянина. Ему вообще – хоть бы хны, у меня руки-ноги остались целы, ушибленные пальцы рук и синяки на локтях не в счет, но вот одежда пострадала. В первую очередь куртка. Если оторвать рукава до конца, она превратилась бы в теплую жилетку, которые мне, кстати, совершенно не нравятся.
– Ну хватит валяться, – прошипела Наташка, вытаскивая из-под меня истукана. Довольно легкого: высох с годами. – А Татьяна говорила, что Литвинов никого домой не пускает… – И громко поздоровалась, глядя на мужчину деревянного происхождения. – Алло! Есть кто дома? У вас дверь не закрыта!
Морщась от боли, я торопливо вскочила, потряхивая пальцами рук и надорванными рукавами куртки. Неудобно встречаться с хозяевами, лежа на полу.
– Блин, похоже, никого дома нет, – подвела итог подруга. – С другой стороны, если вчера этого Литвинова украли, то девица должна была закрыть дверь. За ним или за собой. Может, он вернулся, пошел мусор выносить, а обратно решил лифта дождаться?
– Здесь мусоропровод на каждом этаже. Как считаешь, почему в детективных романах и фильмах убийцы обычно оставляют дверь в квартире жертвы открытой?
– Дурацкий вопрос. Представляешь, что с нами было бы, если бы нам ее открыл труп Литвинова? Или его рыжеволосой спутницы. И что-то мне подсказывает – другие люди тоже бы такому видению не обрадовались… Бли-ин! Ир, ты меня пугаешь… Думаешь?…
– Да я вообще не в состоянии думать. Давай поставим этого деревянного мужика на место. Он меня тоже пугает. А потом быстренько покинем это помещение. Раз никто не отзывается, не будем испытывать судьбу. Пожалуй, стоит посоветоваться с Лесиным частным детективом.