Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Я… да, — он устало опустил голову.
Но он был прямолинейный и честный. Он заступился за моего брата, хотя преследователей у Вэй Мина было многовато. Яо Чуан мне понравился. Почти так же сильно, как и его имя. Его имя будило какие—то странные чувства внутри. Какие— то силы.
— Брат Вэй Мин — это «Приносящий величие людям».
Наследник дома Зеленых глициний приосанился.
— А я… — почему—то вдруг смущенно улыбнулся. — Я просто… «Сохраняющий глубины».
— Ваше имя… — глаза парнишки расширились. — Тоже связано
Было в распахнутых любопытных глазах что—то… дерзкое? Интерес был. И… и как будто лютая ненависть.
В этот миг и сам Вэй Мин вздрогнул, вгляделся в лицо слуги попристальнее. Как будто он уже его где—то видел, но не помнил, где. Но хотел вспомнить.
В следующий миг Вэй Мин охнул от боли, роняя веер в грязь, накрывая опустевшую руку. Непередаваемая мука появилась на его лице.
— Брат! — напугано метнулся к нему.
Шкатулка выпала, золотые и серебряные слитки попадали в грязь.
Но брат согнулся от боли. В грязь окунулись концы его роскошных волос, которые он успел магией почистить, не подумав, что мальчишка это заметит. Дурень! Но что с ним?
— Ваше имя тоже связано с рекой… — повторил Яо Чуан, не видевший нас и не слышавший, брови на переносице сводя.
Тут уже мое тело обожгло. От кончиков пальцев до плеча. Боль расползлась по предплечью, скользнула по груди. Словно тысячи раскаленных игл вонзились в сердце. Я увидел из—под края рукава вязь кроваво—красных иероглифов, тянущуюся до кончиков пальцев левой руки.
— Он колду…
Я зажал брату рот.
Я не знал, почему я захотел вступиться именно за странного юношу, когда рядом страдал мой брат.
— Связано с водой… — глухо повторил Яо Чуан, кажется, утонувший в каких—то ужасных воспоминаниях.
Словно утопающий в бездне кошмара. Мое сердце рвалось к нему.
Сердце остановилось.
Яо Чуан! Иероглифы «почитающий» и «реку»! В его имени была река! И уважение к ней!
Вэй Мин дернулся. Да и моя боль внезапно ослабилась. Но я пнул брата легонько по ноге — он застыл, потрясенный моей наглостью — и, отчаянно руку к странному юноше протянув, спросил хрипло:
— Яо Чуан, ты… ты был в храме драконов Вэй на улице Зеленых драконов?! Ты… ты там молился?!
Он вздрогнул, словно только увидел меня. Задрожал, посмотрел на нас распахнутыми глазами. Нет, мимо меня. На брата или в пустоту.
— В храме… — глухо повторил он. — В храме драконов Вэй…
— Ты! — сердито начал Вэй Мин, столкнув мою руку.
— В храме… — глухо повторил парнишка.
И рухнул в грязь. И застыл неподвижно.
— Ты! — я с яростью обернулся к брату. — Ты что наделал? Зачем ты ударил его?! Он явно что—то о нашем храме знал!
— Это… это был не я! — Вэй Мин посмотрел на меня в ужасе, глазами широко раскрытыми. Головой отчаянно мотнул. — Там был не я! Не я!
— Так… — в ужасе повернулся к неподвижному худому телу, застывшему в грязи. К мечу, из рук его вывалившемуся. —
Свиток 4 — Разорванная книга
Ян Лин
У усадьбы, в которую меня сослали девятнадцать лет назад, сегодня было подозрительно многолюдно. Кони, всадники, воины, слуги, повозка… Я застыл на верхушке тонкого побега бамбука, там и не решившись вытащить меч. Надо бы сначала оглядеться.
— Как его нет? — спрашивал неприятный гнусавый город из—за стены, ограждающей мою темницу. — Как его может здесь не быть? Его же сослали тут!
Ветер растрепал мои волосы, выбившиеся из хвоста на затылке, в глаза запихнул. Встрепал тяжелый плащ. Колебания плаща еще выдержал, но вот волосинки, залезшие в глаза, нетерпеливо встряхнул. Тело потеряло равновесие, ось сместилась, хрупкий юный бамбук прогнулся.
— А—а—а!!! — завопил слуга, которого я огрел по затылку краем ножен.
Вот ведь дерьмо огненной лошади! А я только—только поверил, что обойдется, скользнул обратно наверх, с распрямившимся с помощью моего колдовства бамбуком!
Разумеется, тут уже воина в черных одеяниях, вновь застывшего наверху молодого, но уже прилично высокого бамбука, заметили. К счастью, достаточно высокого, чтоб им до меня факелами, мечами или копьями дотянуться.
— Демон! — проорал кто—то.
— Даос! Осторожно, братья, даос!
— А не он это лес у ручья спалил? — шепнул взмыленный воин с пустыми руками и ножнами, склонившийся к уху жирного и полного евнуха в дорогих шелках.
И евнух, прежде ногами пинавший съежившихся стражей, что этой ночью стояли вокруг моего дома и поместья, голову без подбородка приподнял, на меня лицо взглянуло оплывшее.
Я криво улыбнулся для пущего эффекту. С зубами мне, правда, не повезло: ровные, человечьи. Хотя, кажется, красным светом в глазах удалось блеснуть — и окружившие мое убежище попятились.
У кого—то бамбук спружинил, так что зазевавшегося юношу приложило по хребту и зашвырнуло вверх. Я посторонился — чуть качнулся и вернулся на место стебель, на котором я стоял, а вот отчаянно орущий воин пролетел мимо моей головы и приземлился где—то позади. Хорошо приземлился, судя по тому, как быстро заткнулся.
— Убейте его! — взвизгнул евнух. Попятился, об избиваемого юношу споткнувшись, упал.
Ну, почти. Этот дурень его подхватил, не дав жирному заду пропахать по земли.
— Да это же принц Ян Лин! — ахнул кто—то из моих тюремщиков.
Этикет — штука тонкая. Так что сосланный принц, внезапно обнаружившийся ночью вне своего пристанища, все же голову пригнул. Их, увы, моя вежливость не впечатлила.
— Мятежник! — вскричал кто—то из пришлых слуг.
— Демон! — проорал кто—то из охранников моих.