Кошмар в августе
Шрифт:
— Слушай, а ты не знаешь такого доктора Пелтрама? — как можно более равнодушно спросила Даша.
— Конечно знаю, — Диана сморщилась. — Доктор Франкенштейн. Кто ж его не знает.
— Как?!
— Франкенштейн. Светило высшей величины. К нему без рекомендации попасть вообще невозможно.
— Но почему Франкенштейн?
— Понятия не имею. Наверное, шутка такая.
Хороша шутка! Прозвище красноречиво говорило само за себя.
— Он в Варшаве живет?
— И здесь,
— А ты знаешь его адрес? Ты у него была?
Дианка отвела глаза, в них появилось отчуждение.
— Чего мне у него делать? Со мной все в порядке, мне лечиться не надо.
— А твой муж?
— Зачем Валико идти к гинекологу?
— Подожди, значит, он мужчин не лечит?
— Кто, Валико?
— Доктор Франкен... тьфу, Пелтрам.
— Нет, конечно, он же гинеколог. Вот уставился! — досадливо сморщила носик Юркевич, глядя ей через плечо.
Даша автоматически обернулась. Из окна машины махал рукой Алексей.
— Диан, подожди секунду! — Ей не хотелось их знакомить.
Подойдя к машине, она наклонилась к открытому окну.
— Как вы быстро. Я вас тоже не задержу. Вот. — Она протянула карточку.
Богданов взял визитку, прищурился, пытаясь расшифровать карандашные строчки.
— Да... Сразу видно — врач писал. Тут нужен специалист. Но в принципе похоже на московский адрес. Видите, на конце «...-нка» и цифры.
— Алексей, — Даша колебалась, — я тут разговаривала с одним человеком, он... вернее она утверждает, что этот доктор Пелтрам-гинеколог.
— Гинеколог? — Алексей поднял голову. — Вы уверены?
— Лично я ни в чем не могу быть уверена, я его вообще не знаю, но...
— Что — но?
— Может, вам к нему не ходить? По крайней мере, одному.
— Почему? — поинтересовался Богданов, продолжая рассматривать визитку с обеих сторон. — Намекаете, что я буду странно смотреться в очереди?
— Нет... Просто прозвище у него какое-то странное: Франкенштейн. Сами понимаете... Вдруг это опасно?
— Посещение гинеколога?
— Не знаю, — Даша вздохнула. — Как-то меня все это нервирует.
Алексей подмигнул.
— Не переживайте за меня. Я уже взрослый.
Даша кивнула, она догадывалась, что люди такой профессии могут за себя постоять, но на сердце все равно было тревожно.
— Ладно. Только обязательно позвоните мне после того, как с ним встретитесь.
— Обязательно. — Богданов опять улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. — И не переживайте, все будет хорошо.
Проводив взглядом огни машины, Даша вернулась к истомившейся однокласснице.
— Ну что, пойдем? Может, Юлька уже вернулась.
6
С
— Антон, проходи в дом, мой руки и готовься ко сну, — ровным голосом произнесла она. — Ас вами у меня сейчас состоится беседа.
Дождавшись, пока мальчик скроется за дверью, она обрушилась на бывших одноклассниц:
— Вы что, не нашли другого места и времени посплетничать? Ребенку давным-давно пора спать, а они во дворе ведут светский образ жизни.
— Да какой образ, — попыталась было возмутиться Даша, — мы едва перекинулись парой фраз. Дианка вообще к тебе шла. А я просто гуляла с мальчиком, он на свежем воздухе совсем не бывает.
— Не пори чушь!
— И это вместо спасибо, — надулась Даша.
— Ладно, с тобой мы потом поговорим. — Юлька перевела холодный взгляд на Юркевич. — Что у тебя?
— Может, пригласишь зайти?
— Нет, уже поздно. Если это долгий разговор, перенесем на другой раз, а если что-то срочное...
— Юлька, я тебя умоляю, поговори с Валико!
— О чем?
— Что это его ребенок.
— Это не может быть его ребенок.
— Я клянусь тебе!
Паэгле брезгливо сморщилась:
— Прекрати, бога ради. Оставь этот цирк для своих ухажеров.
— Да нет у меня никаких ухажеров!
— Меня это не касается.
— Юля, поверь, у меня, кроме мужа, не было других мужчин.
— В таком случае поздравляю — ты вторая, с кем это произошло за всю мировую историю. Только боюсь, Ираклий этого не оценит. У тебя все?
— Юля...
Паэгле не стала дослушивать, повернувшись к Даше, отрезала:
— Рыжая, даю тебе пять минут, после этого закрою дверь, ребенку надо отдыхать, — и зашла в квартиру не попрощавшись.
Несмотря на то что Даша знала Паэгле не первый год, даже ее покоробила жестокость, с которой она обращалась пусть не с подругой, но все же с человеком.
А Юркевич снова принялась стенать:
— Дура я, дура! Как я могла довериться человеку, которого столько лет обманывала!
— Как?
Несмотря на погруженность в собственные мысли, Даша заметила, что фраза была несколько странной.
— Ираклий и Юлька встречались, когда та училась в институте.
— Я знаю.
— Год мы встречались тайно, лишь бы она ничего не узнала.
— Зачем?
— Валико боялся рассказать правду о наших отношениях.
— Но почему?
— Верил, что Юлька добьется положительных результатов. И даже уверял, что результаты уже были. Но когда Паэгле узнала правду, перестала им заниматься, сказала, что ничего сделать нельзя, мол, его случай безнадежен.