Кошмар в мини-юбке
Шрифт:
— Меня комары кусают, — пожаловался Ринат, лежавший неподалеку.
— Надо «Фумитокс» включить, — предложила Алина. Мы одновременно посмотрели на бабу Маню, дремавшую под сводку новостей.
— Какой такой «Фумитокс»? — встрепенулась та.
— Да штучка такая, — пояснила Алина, — включаешь в розетку — и от ее дыма все комары убегают.
— А, так это канифоль, — воскликнула баба Маня. — Когда от комаров становится невмоготу, я ей дымлю. Сейчас принесу.
От канифоли мы чуть сами не сбежали из избы вперед комаров.
— Это надо привычку иметь, — сказала баба Маня, с жалостью рассматривая наши скривившиеся физиономии.
— Да я лучше сдохну, — прохрипела Алина.
— А сейчас криминал, — объявил диктор по телевизору. Я сделала погромче. Все притихли. — Сенсационная новость, — продолжал диктор. — Сегодня в Тарасове благодаря долгой и кропотливой работе спецслужб задержана банда террористов, готовивших взрывы по всей области. У террористов изъяты взрывчатые вещества, оружие и даже боевые отравляющие вещества американского и немецкого производства — нервно-паралитические газы, так называемые БМ-Икс, и зоман. Страшно подумать, в какие жертвы могла вылиться акция этих отморозков. Информационной службой ФСБ нам были предоставлены кадры задержания преступников.
— От ироды! — выдохнула баба Маня, глядя на экран.
По телевизору мельтешили люди в черной форме, в бронежилетах и ковдаровых шлемах. Группа захвата лавиной ворвалась в ворота резиденции Тарика. Промелькнул кадр, как от подогнанного к воротам джипа оттаскивают чумазого охранника, потом двор и вся охрана Тарика с заломленными за голову руками в ряд отдыхает на газоне. Крупный план вырывавшегося из рук федералов избитого Тарика. После этого под комментарии ведущего показали, как изымали бандитский арсенал.
— В интересах следствия мы не называем фамилии и имена преступников, но, по информации из ФСБ, бандиты входили в группировку известного арабского террориста Абу Ибн-Синха. Задержанные при предварительном допросе охотно дают показания и идут на сотрудничество.
— Там в телевизоре твой отец был, — ехидно сказала Алина Ринату. — Оказывается, он бандит.
— Нет, неправда, — заголосил Ринат, — он бизнесмен, торгует оборудованием. А по телевизору не его показывали.
— Нет, его, — заупрямилась Алина. — Помнишь, мама показывала фотографию. Говорю тебе, это он.
— Не он, — противился Ринат.
Баба Маня, продолжавшая слушать новости, обернулась с грозным видом.
— Хватит, всем спать! — рявкнула я на детей. Мой план сработал, и завтра можно будет возвращаться в город.
— Я еще не хочу спать, — заявила Алина, приподнимаясь на своей постели.
— Зато я хочу, — сказала я ледяным голосом.
— Выпори ее ремнем, — посоветовала баба Маня, — она наплачется и уснет.
Проснулись мы поздно. Я посмотрела на часы — пятнадцать минут одиннадцатого. Тело зудело от укусов комаров, которых мы не смогли уничтожить во время ночного «великого комариного побоища»,
Остывший завтрак стоял на столе. Мрачные и невыспавшиеся, мы молча сели за стол. Дружно грянули ложки, вычерпывая из тарелок щи. Пошел черед гречневой каши с маслом и молоком. В этом момент из сельмага возвращалась баба Маня.
— Это вы только встали? — всплеснула она руками. — Все же, наверное, уже остыло, подогрели бы.
— Нормально, — сказала я с набитым ртом.
— А я вот за продуктами ходила. К обеду потушу капустки, — произнесла баба Маня с кухни, рассовывая содержимое авосек в холодильник.
— Не надо капусты, — крикнула я, — мы съезжаем.
— Так быстро! — растерялась баба Маня. Она вошла в комнату с грустью в глазах. — Может, останетесь еще на пару деньков?
— Нет, спасибо, нам пора, — решительно сказала я, отсчитывая положенные ей деньги.
Баба Маня приняла их, пересчитала и, вздохнув, спросила:
— А кто мне оплатит съеденную клубнику?
— Что? — спросила я, как-то не въехав в тему. — Какую клубнику?
— Ваши дети поели. Я ведь ее на базар в горд вожу, а деньги внучкам посылаю, — сказала она жалостливо. — Еще яблочки, смородину…
— Может, что-нибудь еще? — осведомилась я.
— Да. Малину почти всю оборвали, несколько кустов помидоров сломали и два семенных огурца малой выбросил в колодец, — продолжала перечень съеденного баба Маня.
— Что вы на словах, вы список напишите и проставьте цену напротив каждого пункта, — предложила я участливо.
— И то верно, — закивала она, — сейчас найду бумажку да очки и напишу все как есть.
— Малой, что ж ты с семенными огурцами наделал! — покачала я головой сокрушенно. — Мамка-то из-за вас разорится.
— Да я не специально, так получилось, — жалобно заныл Ринат, — хотел посмотреть, какая глубина у колодца, бросил туда огурец.
— А второй — контрольный? — спросила я, сдерживая улыбку.
— Да, — с готовностью поддержал Ринат. — Я брал только плохие огурцы. Они были все желтые, а один коричневый.
— Дурак, — запричитала баба Маня. — Это и были семенные огурцы. Чем я теперь сажать буду?
Она с серьезным видом достала откуда-то тетрадку в клеточку, нацепила на нос очки и стала писать, комментируя.
— Так, первое, семенные огурцы две штуки…
— Ладно, хватит ломать комедию, — сказала я, вытаскивая бумажку. — Дам вам тысячу, а вы напишите расписку, что получили.
Наш разговор прервал джип, подлетевший к калитке бабы Мани. Из джипа вылезли четверо крепких парней при оружии и араб с изуродованным ухом и черной окладистой бородой, которого я видела во время своего первого посещения резиденции Тарика. Тогда ушастый, как я его мысленно окрестила, в свете пожара в упор расстреливал наш лимузин и отскочил из-под колес лишь в последний момент.